Мир, который построил Джонс - [12]

– Нет,– сказал Каминский. Он тоже стоял рядом и все внимательно слушал.– Странный вы человек, Джонс,– обратился он к костлявому предсказателю, ерзающему на стуле.– Но я вот что не могу понять. Зачем вы, с вашими способностями, тратили время, валяя дурака на карнавале?

Ответ Джонса всех удивил. Прямота и неприкрытая искренность его всех буквально шокировали.

– Потому что я боюсь. Я не знаю, что делать. И самое ужасное,– он шумно сглотнул слюну,– у меня нет выбора.

Глава 5

Все четверо в кабинете Каминского вокруг стола курили и прислушивались к отдаленному глухому стрекотанию выстрелов на подступах к тому месту, где все происходило.

– Для меня,– хрипло сказал Джонс,– все это в прошлом. Вот то, что я сижу здесь с вами, в этом здании, для меня это было год назад. Не то чтобы я видел будущее, нет, скорее одной ногой я стою в прошлом. И я не могу от этого отделаться. Я как бы все время запаздываю. Я как бы постоянно проживаю год своей жизни дважды.– Он содрогнулся.– Снова и снова. Все, что я делаю, все, что я говорю, слышу, чувствую,– все это я должен проделывать дважды.– Он возвысил голос, в котором звучали крайнее страдание и безнадежность.– Я дважды проживаю одну и ту же жизнь.

– Другими словами,– медленно произнес Кассик,– для вас будущее остановилось. Вы знаете его, но это не значит, что можете его изменить.

Джонс холодно рассмеялся.

– Изменить? Оно абсолютно неподвижно. Оно более неподвижно и неизменно, чем эта стена.– Он яростно шлепнул по стене ладонью.– Вы думаете, что я более свободен, чем остальные. Не обольщайтесь... чем меньше вы знаете о будущем, тем вам лучше. Вы способны заблуждаться, вам кажется, что вы обладаете свободной волей.

– А вы нет.

– Нет,– горько согласился Джонс.– Я карабкаюсь по тем же ступеням, по которым карабкался год назад. И не могу изменить ни одной. Я знаю этот наш разговор слово в слово. В нем не прозвучит ни слова лишнего из того, что я помню, и ни слова не потеряется.

– Когда я был мальчишкой,– с расстановкой заговорил Пирсон,– я любил два раза ходить на один и тот же фильм. И во второй раз у меня было преимущество перед остальным залом... И мне это ужасно нравилось. Я мог выкрикивать слова персонажей на долю секунды раньше актеров. Это давало мне ощущение власти.

– Точно,– согласился Джонс.– Когда я был мальчишкой, мне тоже это нравилось. Но я уже давно не мальчишка. Я хочу жить как все, жить обычной жизнью. Меня никто не спрашивал, и не я придумал все это.

– Ваш талант представляет собой особую ценность,– тонко заметил Каминский.– Как говорит Пирсон, человек, который способен выкрикнуть слово на долю секунды раньше, обладает немалой властью. Он возвышается над толпой.

– Я очень хорошо помню,– сказал Пирсон,– как я презирал их восхищенные рожи. Их широко открытые глаза, глупые улыбки, хихиканье, страх, как они верят во все, что там происходит, как они ждут, чем все это кончится. А я-то все знал, и я ненавидел этих дураков. Они внушали мне омерзение. Отчасти поэтому я и кричал в зале.

Джонс не сказал ни слова. Сгорбившись на своем стуле, он уставился в пол и не поднимал головы.

– Как насчет работы у нас? – сухо спросил Каминский.– Старшим Политическим Руководителем?

– Нет, спасибо.

– Ваша помощь нам бы очень даже не помешала,– сказал Пирсон.– В деле реконструкции. Вы могли бы помочь в объединении людей и ресурсов. С вашей помощью мы могли бы внести важные коррективы в нашу деятельность.

Джонс окинул его свирепым взглядом.

– Только одно сейчас важно. Эта ваша реконструкция...– Он нетерпеливо махнул тонкой костлявой рукой.– Вы только даром тратите время... главное теперь – шлынды.

– Почему? – спросил Кассик.

– Потому что перед вами вся Вселенная! Вы тратите время, чтобы переделать эту планету... Боже мой, да у вас могли бы быть миллионы планет. Новых планет, нетронутых планет. Планетных систем с бесконечными ресурсами... а вы тут сидите и пытаетесь переплавить никому не нужный старый лом. Набираете стукачей, и эти бедняги за гроши ковыряются в дерьме.– Он с отвращением отвернулся.– Людей стало слишком много. Еды на всех не хватает. Какая-нибудь одна планета, пригодная для жизни, решила бы все ваши проблемы.

– Например, Марс? – мягко спросил Кассик.– Или Венера? Мертвые, пустынные и враждебные планеты.

– Я говорю не про них.

– А про что же вы тогда говорите? Наши разведчики обшарили всю Солнечную систему. Покажите нам место, где можно жить.

– Только не здесь. Только за пределами Солнечной системы. Центавр. Или Сириус. Выбирайте.

– И там непременно будет лучше?

– Межзвездная колонизация возможна,– сказал Джонс.– Как вы думаете, откуда здесь взялись шлынды? Дураку понятно, они решили здесь поселиться. Они делают то, что не мешало бы делать нам самим. Они ищут планету, на которой смогли бы жить. Они небось летели сюда миллионы световых лет.

– Ваш ответ нас не вполне устраивает,– промолвил Каминский.

– Он устраивает меня,– сказал Джонс.

– Догадываюсь,– кивнул Каминский. Он явно встревожился.– Вот это и беспокоит меня.

Пирсон с любопытством спросил:

– Вы что-нибудь еще знаете о шлындах? Кто может появиться через год?