Мир книги. С древнейших времен до начала XX века - [103]

Свой трактат Гальвани послал Алессандро Вольта (1745 - 1827), профессору физики Падуанского университета. Опыты Гальвани натолкнули Вольта на мысль о химическом источнике тока, названном в честь профессора из Болоньи гальваническим элементом. Изобретение свое Вольта описал в письме президенту английского Королевского общества Джозефу Бенксу, которое в 1800 г. было опубликовано в журнале «Философикал Трансэкшен», а затем и отдельно под названием «Об электричестве, возбуждаемом путем простого контакта проводящих субстанций различного рода».

«Вольтов столб» - так на первых порах именовали гальванический элемент - состоял из цинковых и серебряных пластинок, соединенных между собой и погруженных в подсоленную воду. Открытие это стало сенсацией начала века. Наполеон I приказал изготовить в честь итальянского ученого памятную медаль.

Антоний Карлейль (1768 - 1840) и Уильям Никольсон (1753 - 1815) в мае 1800 г. пропустили ток «вольтова столба» через трубку, наполненную водой. Результат был неожиданным. На одном конце трубки у проволочки, по которой поступал ток, побежали пузырьки водорода. Проволочка у другого края покрылась налетом; выделившийся из воды кислород соединился с металлом и образовал его окись. Вода разложилась на свои составные части-элементы: водород и кислород.

Опыты Карлейля и Никольсона положили начало электрохимии - научной дисциплине, нашедшей применение во многих областях, в том числе и в книгопечатании. Другой английский ученый Гемфри Дэви (1778 - 1827) распространил процесс электролиза на самые различные химические соединения.

Все это имело далеко идущие последствия. Впрочем, для книжного дела значительно больший интерес представляло другое изобретение Уильяма Никольсона. Прежде чем рассказать о нем, вспомним о ручном печатном станке.

«Тот механизм, которому… мы обязаны прекрасными изданиями»

«Прожорливые механические станки в наши дни… вытеснили из памяти тот механизм, которому, несмотря на его несовершенства, мы обязаны прекрасными изданиями Эльзевиров, Плантенов, Альдов и Дидо…» Это слова Опоре де Бальзака (1799 - 1850), жившего как раз в те времена, когда деревянный станок был вытеснен из типографий печатными машинами. В течение нескольких столетий станок безупречно служил делу просвещения, но к концу XVI11 в. стало ясно, что он уже не может удовлетворять возросшие потребности человечества в печатном слове.

В «Утраченных иллюзиях», откуда мы взяли приведенные выше слова, описан труд рабочего-тискальщика «Медведя» (так, говорит французский писатель, «прозвали тискальщиков за то, что они, точно медведи в клетке, топчутся на одном месте, раскачиваясь от кипсея к станку и от станка к кипсею»). Поясним читателю, что «кипсей» - это ящик с краской, и послушаем Бальзака:

«Печатался пригласительный билет па свадьбу. Старый Медведь опустил рашкет на декель и декель на мрамор, который он прокатил под станок; он дернул куку, размотал бечевку, чтобы подать мрамор на место, поднял декель и рашкет с проворством молодого Медведя. Станок в его руках издал столь забавный скрип, что вы могли счесть его за дребезжание стекла под крылом птицы, ударившейся На лету об окно».

Какое обилие операций! И все для того, чтобы отпечатать один лист.

Производительность станка можно повысить, если печатать на нем за один раз несколько страниц. Нужно лишь увеличить размеры станка. По этому простому и, казалось бы, самому легкому пути и пошла вначале изобретательская мысль. Чтобы получить оттиск хорошего качества, необходимо плотно прижать бумажный лист к печатной форме, на которую предварительно нанесен слой краски. Чем форма больше, тем большее давление должен создавать ручной печатный станок. Это значит, что сам станок нужно делать более прочным.

Первые типографские станы целиком делали из дерева, но материал этот, как известно, легко раскалывается, изнашивается. На смену дереву пришел металл. Чтобы печатный станок стал металлическим, потребовалось почти триста лет.

Первый шаг в этом направлении сделал нюрнбергский типограф Леонард Даннер, в 1550 г. поставивший на станок латунный винт-шпиндель. Вскоре из металла стали делать и нажимные доски.

В 1620 г. амстердамский типограф Биллем Янсзон Блау (1571 - 1638) применил плоские металлические пружины, смягчавшие удар доски о форму. Это позволило улучшить качество печати. Блау соорудил для своей типографии, изготовлявшей прекрасные географические атласы, девять станков новой конструкции и назвал их именами девяти муз - нрокровительниц наук и искусств.

Шли годы… И с каждым десятилетием в печатном станке оставалось все меньше и меньше деревянных частей. Уже знакомый нам Фирмен Дидо заменил деревянный талер (Бальзак называл доску, на которой устанавливают печатную форму, «мрамором») - металлическим. А в 1772 г. типограф из швейцарского города Базеля Фридрих Вильгельм Гааз (1741 - 1800) построил станок, в котором почти все основные части были металлическими.

Подвести черту суждено было лорду Чарлзу Стенхоупу (1753 - 1816), на досуге занимавшемуся изобретательством. Он сконструировал в 1798 г. ручной станок, в котором не было уже ни одной деревянной детали. Мастер Роберт Уолкер изготовил станок, и его установили в типографии Уильяма Балмера (1754 - 1830). Самым знаменитым изданием этого заведения было девятитомное издание сочинений Шекспира; поэтому оно получило название «Шекспировской типографии». Станок Стенхоупа сразу показал немыслимую по тем временам производительность - 250 оттисков в час. По это был его предел.