Мир Калевалы - [10]

Народы угро-финской группы с полной ответственностью можно назвать удивительными. Эти народы способны общаться не только с живой природой, но и с неживой тоже: так, рыбак может разговаривать не только с живым и растущим деревом, но он может беседовать и со своей лодкой. Музыкант, играя на кантеле, относится к своему инструменту как к верному товарищу: с ним беседует и советуется и абсолютно уверен в том, что это процесс обоюдный. Эта особенность может быть присущей многим народам угро-финской группы. В этой связи хочу сказать, что особая любовь народа ко всему, что было дорого для его сердца, выражалась в музыке и песнях. Не преувеличивая, скажу, что этот народ можно назвать поющим и певучим: пение, игра на музыкальных инструментах в традиции народов угро-финской группы и по сей день.

У этих народностей царил культ магического слова: считалось, что и сама магия слова способна воздействовать и на предметы, и на явления природы. «Творческие слова всесильны». Заклинаниям поддается все, только надо знать начало…. И это тоже наводит на мысль о том, что чтобы предсказать будущее, провидец может спросить у человека число, месяц и год его рождения. Он тоже хочет знать начало?

Перед любым важным событием обязательно проводился обряд определенного назначения. Даже после того как народ выбрал для себя вероисповедание (христианство или лютеранство), во многих семьях языческий «шаманизм» и проведение обрядов остались. «Букву, но не дух приемлют меря, чудь, весь и литва, служат Господу яко идолам, молебны яко требы творят!» – пишет Дмитрий Балашов в своем историческом романе «Великий Стол». К карелам у христиан и вовсе были большие претензии из-за их самобытности.

В отличие от русского народа, славящегося своим гостеприимством, у народа финно-угорской группы отличительной чертой являлось нежелание привечать и потчевать в своем доме чужого человека: считалось, что «пришлому», чужому в своем доме нельзя предложить даже воды напиться, а если будет просить, то не давать. Если поднести «пришлому» попить воды и дать чужому человеку хоть крошку хлеба, значит позволить ему творить в своем доме колдовство!

Исконно отношения со шведами у финнов и у карел складывались непросто.

Нападал на угро-финские племена шведский король Сверкер еще в 1178 году с шестьюдесятью кораблями… но «был сокрушен озлобленными русскими» (Нутрихин А.).

И в середине лета 1240 года своей буллой папа Григорий IX требовал от стареющего шведского короля Эрика XI покарать этих «язычников», диких и непокорных фин-нов-карел, побивших его миссионеров, а заодно и «врагов католического креста – русских». (Нутрихин А., «Белые ночи»).

Непокоренные финские племена всегда жили с русскими в мире, но среди племен финно-угорской группы были и такие, кто заискивал перед шведской короной, а именно старейшины финских племен – суми и еми. Хотя и подневольно, но члены этих племен участвовали в походах против племен весь и инкери.

Вдоль русла реки Ижоры жило угро-финское племя инкери, а вдоль реки Тосны располагалось племя весь. Не ясно, какое из племен хотел наказать католический папа, но жизнь и быт обоих племен был почти одинаковый. Интересно, как упоминается об этом в известном народном эпосе «Калевала».

На страницах эпоса мы читаем, как девица-красавица, отказываясь выйти замуж за молодого весельчака Лем-минкяйнена, говорит ему:

Я и в Ингрию не выйду

На печальное прибрежье:

Только голод там да холод,

Нет там дров и нет лучины,

Нет воды и нет пшеницы,

Даже нет ржаного хлеба.

И эта же красавица говорит, когда веселый Лемминкяйнен все-таки привез ее к своему дому:

Смотрит хижина дырявой

И голодною норою,

И, конечно, ей владеет

Человек, не знатный родом?

Это еще раз говорит о том, что в этих местах основными промыслами были охота, рыболовство и собирательство. «Рыбак и охотник в поле не работник». Зато каждая семья в племени имела не меньше двух лодок, а то и больше.

Побежал челнок дощатый,

И дорога убывает.

Лишь звучат удары весел,

Визг уключин раздается.

«Иорнанд называет финнов самым кротким племенем из всех обитателей европейского Севера. Этот народ, уходивший от невзгод, искал среди лесов Севера не добычи, а безопасных мест для хлебопашества и промыслов», – пишет Ключевский. Он же пишет, что «из-за особенностей природных условий, трудности и скудости земледельчества здесь причина развития мелких кустарных промыслов.

Лыкодерство, мочальный промысел, мыловарение, ткачество, зверогонство, бортничество (лесное пчеловодство в дуплах деревьев), рыболовство, солеварение, смолокурение, пивоварение и медоварение, железное дело, изготовление лодок и лоцманство, плетение сетей – каждое из этих занятий издавна служило основанием, питомником хозяйственного быта для целых округов.

В Европе нет народа менее избалованного и притязательного, приученного меньше ждать от природы и судьбы и более выносливого!»

Еще в конце июля 1262 года эсты перебили у себя все католическое духовенство и вверглись вновь в язычество, за что великий магистр ордена Анно фон Зангерсхаузен взывал о крестовом походе против них, а также против Новгорода и Пскова заодно.