Мир «Искателя», 1998 № 03 - [13]

Первое такое обстоятельство — исключительно заботливое, можно сказать, нежнейшее отношение Федора Кузьмича к детям, и особенно к девочкам. Если вспомнить, что двух своих дочерей Александр I потерял, когда они были еще малолетними, то указанная черта характера старца странным образом роднит его с российским императором — известно, что Александр так же нежно относился к детям.

Второе обстоятельство — фраза, сказанная однажды Федором Кузьмичом. Вспоминая как-то день, в который он расстался с обществом, старец заметил, что это случилось в хорошую солнечную погоду. Быть может, это простое совпадение, однако день 19 ноября 1825 года (когда Александр I, как считается, «ушел из мира») был тоже теплым и солнечным. В дневнике императрицы Елизаветы Алексеевны отмечена даже температура дня — плюс 15 градусов по Цельсию.

Вот и все, что известно на сегодняшний день о таинственной связи меду императором Александром I и старцем Федором Кузьмичом. И напоследок остается лишь добавить, что 10 июля 1903 года состоялось вскрытие могилы старца. В присутствии свидетелей подняли крышку гроба и увидели в нем «остов старца, голова которого покоилась на истлевшей подушке. Волосы на голове и борода сохранились в целости, цвета они белого, т. е. седые. Борода волнистая — протянулась широко на правую сторону».

Но вскрытие могилы не пролило никакого света на выяснение личности Федора Кузьмича. Кто он? — на этот счет по-прежнему можно строить какие-угодно догадки.

Максим Войлошников ГНЕВ ВЛАСТЕЛИНА

Озерный край, суровый край —

Ты память предков передай:

О том, как из воды и камня

Поднялись в небо великаны,

И семь шагов пройдя вперед

Достигли ледяных высот…

Из древней песни «Предания страны Аб Дор»

Может быть, тысячу, а может, и две тысячи лет назад, была земля, прозываемая Озерный Край, а иначе — Аб Дор, как именовали ее обитатели. Исполинские озера сверкали гладью под высоким и бледным небом, протягиваясь дугой с заката на восход; говорили, что то были следы богов прежнего времени. Дремучие леса преграждали сюда дорогу случайным путникам, и лишь отчаянные торговцы да невежественные разбойники решались проникать в эту страну. И оттого так скудны известия о ней.

В этом краю обитали разные народы, обладавшие таинственной историей, обычаями и вовсе не схожие друг с другом. Но мало кто из тех племен дожил до появления нынешних людей… С той поры поредели чащобы, обмелели могучие реки, усохли исполинские озера. Но отрывки преданий о стране Аб Дор еще можно услыхать то там, то здесь…

Глава 1. ДИНГАРД

Небольшой то ли город, то ли поселок протянулся над полноводной синей рекой там, где она делает пологую излучину, прежде чем впасть в бескрайние свинцовые воды озера-моря. Река зовется Кривасэльвен, а город — Дингард.

… Солнце палило долго. Каждый день люди с надеждой поглядывали на высокое чистое небо, на котором, точно в насмешку, не было ни облачка. Только густые корабельные сосны сухо шумели на боровых песках за широким опольем древнего града, да свинцовела, отблескивая на солнце, гладь Кривасэльвен, равнодушно стремящейся к озеру. Напрасно крестьянин молил о дожде, торговец — о попутном ветре; шли недели, но лишь новые напасти делали жизнь еще тяжелее. То дохлая рыба внезапно усеивала берег зловонным покрывалом, то начинала расползаться мертвая ржавчина по лесным глубям. «Босоркун» — имя страшного духа засухи точно пожар поползло по домам…

— Смотри! Смотри! Туча идет! — вы́сыпали однажды все из своих бревенчатых домов на тревожный крик. Темная ветровая туча надвигалась откуда-то с северо-запада. Все с надеждой ожидали сильную грозу, но в воздухе не парило, а лишь зловеще потрескивало. Зоркие не замечали внизу тучи синей дождевой вуали; зато вдруг потянулся от нее хобот к земле — темный и страшный.

Он шел прямо на город, и вскоре было уже слышно, как он утробно ревет, всасывая вздымаемые тучи земли, кусты, точно спички ломая деревья своей темной воронкой, в которой иногда посверкивали красноватые молнии. «Спасайтесь!» — кричали все, бросившись бежать к лесу, пытаясь спасти жен и детей от неминуемой гибели. Но лес был далеко…

И только один человек в развевающейся белой рубахе выскочил прямо в сторону приближающегося ревущего чудовища. Порывы ветра растрепали его золотистую бороду. В богатырской руке он держал копье с заостренным железным наконечником. Может быть, он подчинялся властному голосу человеческой гордыни, питаемой древними легендами? Или решил погибнуть вместе с городом, который не в силах был спасти? Он стоял на пути страшного хобота и смотрел, как взлетают в воздух точно пушинки, обломки сараев и вырванные с корнем деревья.

Вихрь был уже совсем рядом, и казалось: еще секунда — и человек будет сметен. Внезапно сверкнул, точно искра, стальной наконечник — копье понеслось прямо в сердцевину темного, завывающего хобота. Оно исчезло во тьме — и вдруг оттуда раздался леденящий душу вой, и на землю брызнула красная влага, капли которой были горячи — одна из них попала на лицо человеку. Смерч странно скособочился, стремительно втянулся в тучу, и она, гневно сверкнув молнией, внезапно пошла на юг, утробно громыхая клубящимся нутром.