Мир и пророчество - [14]

- Ты что-то хотел сказать, эльф? - низкий голос заставил странного эльфа морщиться и потирать висок.

- Нет, уважаемый, ровным счётом ничего.

Седовласый шаман окинул перворождённого пристальным взглядом и, приняв привычный для гномов облик хищника, отправился вслед за караваном, мягко ступая в дорожной пыли. Неизвестная в мире разумных огромная кошка оставляла следы такой величины, что стражники поёжились. Эльф же остался в одиночестве у коновязи с разинутым ртом и стоял так, пока стражники-гномы не начали хрюкать в кулаки.

Родовые духи доложили своей шаманке о происшедшем, и старая Исхаг слегка встревожилась. Не меняя выражения лица, она попросила двоих проследить за этим непонятным эльфом. Её личный хранитель последовал вслед посланным сущностям из любопытства. Ничего опасного в этом эльфе не было, и орка не уловила чужой магии, однако само присутствие перворождённого в городе не столь давних врагов, да ещё и наглый осмотр прибывающих караванов заставил задуматься. Слишком уж явно действуют остроухие, а эти твари ничего не делают просто так. Из любви к искусству они могут вырезать изысканные узоры на орочьей спине или подсадить на внутреннюю сторону бедра семечко 'железного древа смерти', но вот глазеть на входящих в город, как последние бродяги - это вряд ли. Скорее, они высадили бы росток нужного для слежки растения. А их всем известное 'железное древо' - это страшная казнь. И зрелищная. Семечко прорастает внутрь тела, медленно разрезая кости и мышцы, и листочки сего древа острее эльфийских клинков. Правда, надо отметить, что остро заточена только половина листа, зато вторая зазубрена так, что острия отклоняются в сторону, противоположную движению листов... Возвращаясь мысленно к неприятной встрече, Исхаг едва не пропустила нужный поворот к дому Фахаджа.

Размышления и вопросы можно отложить до вечера, а пока надо поздороваться с Рамалой, разгрузить лошадей, отобрать подарки и разместить кладь - все крутились, как мельничные жернова. Дорогих гостей сначала разместили по комнатам, затем мужчин отправили в купальню, а женщины собрались на кухне. Исхаг сразу же осмотрела старшую невестку, выслушала сердечко младенца и успокоила будущую мать - на редкость крепкое дитя родится. Токи энергии, идущие от не рождённого малыша были мощными, непрерывными и очень плотными.

Обрадованная мать крепко обняла старую орку, уж если госпожа Исхаг так говорит, то иначе и быть не может. Исхаг покивала, так и будет, девочка. Не пройдёт и трёх дней, как дитя попросится на свет. Исхагор тоже погладила тяжёлый, тугой живот. Никаких токов она не ощущала, зато видела свет над головой Изы, красивый оттенок синего, пронизанный золотистыми искрами.

За трапезой Исхаг и словом не обмолвилась о своих подозрениях, Она перехватила взгляд главы дома и кивнула - надо поговорить. Фахадж кивнул в ответ, будет время после еды и отдыха. Талгир помалкивал, налегая на угощение, но ему была весьма очевидна тревога матери. Неужели, тот странный перворождённый так её расстроил? Он мысленно поправил себя, ну... может, и не расстроил, но встревожил необычностью поведения. Талгир хмыкнул, нет смысла гадать, матушка обязательно поделится подозрениями и выводами, когда составит полное представление о происходящем.

Вечер только начинался, гости переместились на мужскую половину дома, следовало многое обсудить. Исхаг обвела взглядом присутствующих - Фахадж, его жена, Талгир, Исхагор, призрачный эльф.

- Видишь ли, госпожа Исхаг,- Таркилег проявился в своём подлинном виде, - для полноценных выводов мне не хватает данных. Подождём твоих шпионов, а затем уважаемый Фахадж посетит королевскую резиденцию с малиновым топазом в кармане. Я тоже сумею разведать многое. Однако, как ты понимаешь, злоумышлять против соотечественников я не стану.

Фахадж фыркнул, этот эльф восхищает наивностью.

Исхаг, разумеется, была слегка озадачена, гном это видел со всей ясностью, но, слава богам горна и молота, совершенно не встревожена и не испугана тем испугом матери, который заставляет рисковать собственной жизнью любую подательницу жизни. Девочке ничего не грозит, даже если не принимать во внимание шесть духов разной направленности и личного хранителя, способного разнести в пыль приличных размеров скалу. За десять лет обучения наставники неплохо поработали над способностями Исхагор. Фахадж снова хмыкнул. Если бы гномьи шаманы могли объять разумом сущность ребёнка, то, скорее всего, её спрятали бы в подземелье, как величайшую драгоценность. Шутка ли противостоять эльфийской магии, даже не отдавая себе отчёта в противостоянии! За десять лет призрачный эльф так и не разобрался в причинах такого чуда, зато дал ему определение, обозвав 'иммунитетом против магии перворождённых'. Дабы защитить от враждебной магии Талгира, Исхаг пришлось вшивать под кожу сыну амулет из малинового топаза, как и Фахаджу, его семейству и ещё трём сотням надёжных гномов и это, не считая короля Доррада.

Фахадж фыркнул, вспомнив, как Исхаг подозрительно покосилась на того эльфа у коновязи, поражённого способностью малышки Исхагор гасить его магию и бормочущего незнакомые орке слова. Вот и сейчас ещё один эльф бормочет. Фахадж вслушался в негромкую речь достойного Таркилега.