Мир - [20]
После долгой паузы она продолжает, вымученно улыбаясь:
— Вот скажи, Мето… Я уверена, что благодаря своим карточкам ты теперь знаешь о Мире больше, чем я. Знаешь, мне стыдно, что я была такой покорной, пока жила там. Нужно было попытаться понять… Ты уже был на континенте? Думаешь, я смогу когда-нибудь…
— Я помогу тебе бежать. Я же дал слово.
— Ты больше не говоришь: «Мы уйдем вместе». Ты-то останешься на острове…
— На континенте я числюсь среди Нежелательных лиц. Для тебя все проще.
— Я могла бы тебя спрятать.
— Поговорим об этом в другой раз. Я пришел, чтобы предупредить тебя: в Доме тобой интересуются. Они никак не могут разобраться, кто ты такая, и допрашивали меня о тебе. Будь очень осторожна.
Затем я описываю состояние Октавия, и она тотчас начинает рыться в коробках с лекарствами.
— Это начало гангрены. Нужны инъекции пенициллина. Я дам тебе несколько доз. Будешь колоть рядом с раной через каждые двадцать четыре часа. Кольцо лучше снять, хотя бы на время лечения. Но с этими извергами такое вряд ли возможно. Действуйте быстро, а не то скоро придется удалить часть уха.
— Я должен все записать: этим займется Клавдий.
Она берет меня за руки и улыбается. Я прижимаюсь головой к ее плечу и вдыхаю запах ее волос. Даю себе три минуты на отдых, считая в уме, чтобы не замешкаться, а затем отстраняюсь.
— Я должен идти. Вернусь как только смогу.
— Будь осторожен.
Уже почти пять утра. Я возвращаюсь обратно в рекордный срок, кладу драгоценную посылку и записку в условленном месте, а затем бегу по коридорам к своей комнате. Там кто-то моет пол. На черном комбинезоне стоит номер 103. Слуга резко оборачивается, он смущен и напуган. Меня вдруг охватывает страх, но его нельзя выдавать.
— Где ты был? Ты же член группы «Э». Ты не имеешь права выходить. Я обязан сообщить…
— Я был в туалете. Нездоровится…
— Ты врешь: я убрал там, перед тем как пришел сюда.
Я пытаюсь скрыть свой страх, медленно подхожу и, не сводя глаз со слуги, неожиданно бросаюсь на него, закрываю ему рот рукой и зажимаю нос. Слуга багровеет, а я шепчу ему на ухо:
— Закричишь — убью, меня этому научили. Я принадлежу к элите, а ты — пустое место: случись что, тебе живо найдут замену.
Я ослабляю хватку, он с трудом переводит дух, и я продолжаю:
— Как тебя зовут? И кто твой начальник? Только не глупи, я проверю.
— Моего начальника зовут Корв, а я просто номер…
— Давай, как тебя называют? Говори!
Он пристально смотрит на меня, ничего не отвечая, и неуверенно улыбается. Я спрашиваю:
— Мы знакомы?
— Да, Мето. Похоже, ты забыл, но это не страшно. Раньше ты никогда бы так не сказал. Просто теперь ты на стороне сильнейших. Успокойся, в память о прошлом я ничего не расскажу остальным. Позволь мне закончить работу, но знай, что я не боюсь ничего — даже смерти.
Я раздеваюсь и ложусь в постель, но я так взбудоражен, что не могу уснуть. Он драит умывальник. Я вижу его в профиль: у него впалые щеки, и он весь в прыщах. Глаза напоминают мне одного толстячка, который сильно страдал, когда нужно было бежать или взбираться по веревке. Он был объектом беспрестанных насмешек и часто уединялся. Почти все звали его Порцином, хотя настоящее его имя — Аттик. Его безвременное исчезновение нисколько не смутило детское сообщество. Как-то вечером он просто не пришел на ужин, и поскольку волноваться об этом официально воспрещалось, никто о нем больше не говорил. Тогда я был Синим, а он — Голубым. Он изменился до неузнаваемости.
— Аттик, как ты вырос!
Он улыбается:
— Смотрю, к тебе вернулась память. Ты был одним из немногих, кто называл меня этим именем, Мето. В Доме я пробыл недолго: Цезари решили, что я недостаточно быстро развиваюсь, и признали, что ошиблись во мне, но я все же успел научиться читать. Ты никогда не обижал меня. Никогда! Поэтому я не расскажу про эту ночь.
— Прости за мое поведение и извини, если я тебя ушиб. Пойми: если о моей выходке станет известно, пострадаю не я один.
— Где ты был?
Я тяну время: я поклялся, что больше никогда не попадусь, но нельзя оскорблять его недоверием. Я решаю сообщить минимум информации:
— Я ходил за лекарствами для Октавия, у него заражение в ухе. Слушай, у тебя есть ключ от комнаты? Можно на него взглянуть?
— Да, только быстро, я скоро заканчиваю.
Я внимательно рассматриваю ключ и кладу свой рядом с оригиналом для сравнения. Аттик протягивает мне руку, а затем уходит за своими пожитками.
— Пока! Может, еще свидимся.
— Кстати, это ты подложил мне записку, где меня называют предателем?
— Меня заставили. Я никогда не считал тебя предателем. Я знаю по опыту, что здесь никому нельзя верить на слово — можно полагаться только на своих собратьев.
— Спасибо, Аттик. Пока!
Меня будят грубыми толчками, и я с трудом встаю с кровати. На завтрак мои коллеги не приходят. Я едва не засыпаю за столом. Начало занятий — подлинная пытка. Я изо всех сил таращу глаза. Наконец Цезарь 2 выказывает беспокойство:
— Ты плохо себя чувствуешь?
— Не выспался. Колики в животе.
— Ты знаешь, где находится санчасть, и сумеешь прочесть назначения лекарств. Сходи за таблетками и отдохни. Возвращайся ровно в одиннадцать. Сегодня мы устроим тебе экзамен.
Шестьдесят четыре мальчика живут вдалеке от остального мира в огромном Доме под руководством строгих учителей. Здесь нет женщин. Вся жизнь регулируется четкими правилами, за нарушение малейшего из них следует суровое наказание. Превыше всего — образование, физическая подготовка и послушание старшим.Никто из мальчиков не помнит о прошлом, но все убеждены, что им очень повезло попасть в Дом. И каждый с ужасом ждет, когда вырастет и ему придется покинуть это место. Время уходить наступает, когда ребенок вырастает настолько, что под ним ломается кровать.
Мето и его друзья сумели совершить побег из Дома. Но в результате кровавой схватки Мето тяжело ранен, он теряет сознание. Придя в себя, мальчик обнаруживает, что находится в незнакомом месте, привязанный к кровати, с заклеенными и завязанными глазами. Где он и где его друзья?Вскоре открывается ужасная правда: они променяли одно рабство на другое. Правила здесь столь же суровые, как в Доме, испытания очень жестокие. А самый большой страх внушает некто, на кого запрещено смотреть, иначе умрешь через два дня.Снова пытаясь вырваться на свободу, Мето узнает невероятную правду о Доме и жизни за его пределами.
Реалити-шоу «Место» – для тех, кто не может найти свое место. Именно туда попадает Лу́на после очередного увольнения из Офиса. Десять участников, один общий знаменатель – навязчивое желание ковыряться в себе тупым ржавым гвоздем. Экзальтированные ведущие колдуют над телевизионным зельем, то и дело подсыпая перцу в супчик из кровоточащих ран и жестоких провокаций. Безжалостная публика рукоплещет. Победитель получит главный приз, если сдаст финальный экзамен. Подробностей никто не знает. Но самое непонятное – как выжить в мире, где каждая лужа становится кривым зеркалом и издевательски хохочет, отражая очередного ребенка, не отличившего на вкус карамель от стекла? Как выжить в мире, где нужно быть самым счастливым? Похоже, и этого никто не знает…
«Да неужели вы верите в подобную чушь?! Неужели вы верите, что в двадцать первом веке, после стольких поучительных потрясений, у нас, в Европейских Штатах, завелся…».
В альтернативном мире общество поделено на два класса: темнокожих Крестов и белых нулей. Сеффи и Каллум дружат с детства – и вскоре их дружба перерастает в нечто большее. Вот только они позволить не могут позволить себе проявлять эти чувства. Сеффи – дочь высокопоставленного чиновника из властвующего класса Крестов. Каллум – парень из низшего класса нулей, бывших рабов. В мире, полном предубеждений, недоверия и классовой борьбы, их связь – запретна и рискованна. Особенно когда Каллума начинают подозревать в том, что он связан с Освободительным Ополчением, которое стремится свергнуть правящую верхушку…
Со всколыхнувшей благословенный Азиль, город под куполом, революции минул почти год. Люди постепенно привыкают к новому миру, в котором появляются трава и свежий воздух, а история героев пишется с чистого листа. Но все меняется, когда в последнем городе на земле оживает радиоаппаратура, молчавшая полвека, а маленькая Амелия Каро находит птицу там, где уже 200 лет никто не видел птиц. Порой надежда – не луч света, а худшая из кар. Продолжение «Азиля» – глубокого, но тревожного и неминуемо актуального романа Анны Семироль. Пронзительная социальная фантастика. «Одержизнь» – это постапокалипсис, роман-путешествие с элементами киберпанка и философская притча. Анна Семироль плетёт сюжет, как кружево, искусно превращая слова на бумаге в живую историю, которая впивается в сердце читателя, чтобы остаться там навсегда.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.