Мир, где нет тебя - [14]

– Билет до Нижнего Новгорода, пожалуйста.

Она ехала домой.

Мама откровенно ахнула.

– Куда ты едешь?

– Домой, – коротко повторила Лана.

В трубке повисло тягостное молчание, а Лана в это время смотрела в окно скоростного поезда, который мчал её прочь от Москвы. А Любовь Аркадьевна осторожно поинтересовалась:

– Что случилось?

Пришлось быстро глянуть по сторонам, с первого взгляда не скажешь, что кто-то прислушивается к её телефонному разговору. Но Лана всё равно понизила голос.

– Я бы не хотела говорить об этом сейчас. Но… у меня проблемы.

– Ты со Славой поругалась?

– Нет. Не ругалась. Но, мне кажется, что всё кончено.

Мама вместо того, чтобы ахнуть или неприятно удивиться, вздохнула.

– Да что за год, не зря, что високосный. Мало того, что я развелась, так теперь и ты.

– Что поделать, мама. Так где ключи от дома?

– Лана, ты же не собираешься всерьёз жить в этом доме.

– А где ты предлагаешь мне жить?

– Сними квартиру.

Лана обдумывала, после чего отказалась от этой затеи.

– Даже если я сниму квартиру, это будет временно. И я не знаю, сколько я пробуду в Нижнем. Поэтому я еду домой. В конце концов, хочу посмотреть, в каком состоянии дом.

– А как ты думаешь, в каком он состоянии? – проворчала Любовь Аркадьевна. – Он пустует почти десять лет. Мои редкие визиты и ещё более редкие квартиранты не в счёт. Боюсь подумать, что ты там увидишь.

– Посмотреть всё равно придётся. Это же моё наследство.

– Да уж, твой папочка твоё будущее обеспечил. Откупился этой развалюхой, и умотал на север.

– Раньше он не был развалюхой, и ты его любила.

– Кого?

– Дом. Но, смею надеяться, что и моего отца. Хоть немного.

– Неприятная тема на ночь глядя, – недовольно проговорила Любовь Аркадьевна. Затем добавила: – Ключи у риелтора, я ей позвоню, чтобы она тебя встретила утром.

– Спасибо, мама.

Она уже собиралась прервать разговор, как снова услышала осторожный голос матери:

– Лана, ты уверена, что тебе стоит туда возвращаться?

На этот раз она вздохнула, машинально вытянула руку, чтобы оценить безукоризненность маникюра. Ничего не видела, если честно, перед глазами пелена от волнения.

– Во-первых, у меня нет выбора, а во-вторых, всё это дела минувших дней. Всё давно прошло, ты же понимаешь.

– Да уж, прошло… – проговорила Любовь Аркадьевна недоверчиво и попрощалась, прежде условившись с дочерью связаться утром.

А Лана, после разговора с матерью, неуютно повела плечами и вновь отвернулась к окну. Она ехала из круговорота одних проблем в другой, правда, с истёкшим сроком давности. В серьёз надеялась, что бывшего мужа поблизости не окажется. В конце концов, прошло десять лет, и в его жизни тоже должно было что-то измениться. Не может же он до сих пор обретаться в пригороде, где они вместе выросли.

Подумав о прошлом и бывшем муже, Лана трусливо поспешила переключиться на мысли о доме. Большой, двухэтажный, с балконом и красной черепичной крышей, он ещё во времена её юности выглядел обветшавшим и мрачным, даже чуть покосившимся. Деревянный балкон опасно кренился, полы под ногами скрипели на все лады, в щели сквозило, а свет без конца мигал. Но всё равно это был самый замечательный дом на свете, Лана его очень любила. И свою комнату на втором этаже, на подоконник которой летом ложились ветви яблони. Отец, которого Лана помнила достаточно смутно, оставил ей дом перед отъездом на север, где собирался жить и работать. С мамой они разошлись, когда Лане исполнилось пять, он ещё пару лет прожил в Нижнем Новгороде, после чего засобирался уехать, не особо печалясь о том, что не будет видеться с дочкой. Переписал на её имя бабкин дом и отчалил, пообещав не пропадать и вовремя перечислять алименты. Забыл о своём обещании он довольно скоро, но Лана знала, что на данный момент он проживает в небольшом городке Ямало-Ненецкого автономного округа, женат, воспитывает двух сыновей, а про старшую дочь вряд ли вспоминает. Правда, Лана не особо грустила и переживала по этому поводу, а нашла отца только потому, что была такая возможность. Приятель Славы служил в ФСБ, и просьбу её выполнил с лёгкостью, но что делать с полученной информацией, Лана так и не придумала. И решила просто успокоиться: отец жив, здоров, и у него всё относительно неплохо. А общаться с ним и его семьёй у неё самой особого желания не возникало. Лишь любопытство относительно судьбы родителя.

А вот за дом она была ему благодарна. Все самые главные события в её жизни произошли именно в этом доме. После отъезда отца, они с мамой переехали за город, хотя, нельзя сказать, что сельская улица на окраине Нижнего Новгорода была пригородом. Две остановки на автобусе – и вот ты уже в городе, двести метров в сторону – и школа, а через забор музыкальная гимназия. Лана успевала посещать обе. А, возвращаясь домой, наслаждалась тишиной, зеленью, свежим воздухом и пением птиц. А мама рисовала на веранде, Лана как сейчас помнила запах красок и мольберт у потёртых перил. Замечательное у неё было детство. Мамины картины не очень, а вот детство замечательное. И юность тоже. До того момента пока в их жизни не появился её отчим, и мама не сошла с ума.

Отчим – человек неплохой, и до него мама тоже не оставалась надолго в одиночестве, в их доме периодически появлялись мужчины, ухажёры, с цветами и конфетами. Лана никогда не злилась и не ревновала, но отчим внёс серьёзные перемены в их жизнь. Хотя бы в том плане, что мама сильно изменилась с его появлением. Она на самом деле влюбилась, и такой Лана её не знала. Возможно, её отец помнил первую жену такой, а Лане оставалось только удивляться. Мама вышла замуж, отчим переехал жить в их дом, и начал наводить свои порядки. Правда, руки приложил, подправил веранду и залатал дырки в крыше, и, видимо, решил, что теперь является хозяином. В их с мамой доме. А Лана никак не могла поделить свою жизнь на до и после. И, в итоге, предпочла отойти в сторону, и оставить молодых налаживать семейную жизнь. И после долго приучала себя к мысли, что её дом больше ей не принадлежит. Нужно начинать новую, взрослую жизнь, не под крышей отчего дома. А на него лишь смотреть со стороны, проходя мимо.