Мир, где меня ждут - [185]

— Так это была правда? — тихо спросил Коган. — Ты и в самом деле убила Стихну?

— Да, это я ее убила, нет смысла отпираться. И убила бы еще и еще раз. И ни на миг не пожалела бы о своем поступке. И не смотри на меня такими изумленными глазами, Коган. Никогда не доводилось увидеть, как волчица защищает своих волчат? В тот момент я сама была такой волчицей. Смертельно раненной волчицей. Когда Стихна сказала мне, что убила моего ребенка, леди Эстель Руаваль умерла вместе с ним. Что еще мне оставалось сделать, Коган? Великодушно и смиренно простить ту, которая сломала мою жизнь, уничтожила всё, что было дорого, и устроила пир с песнями и плясками на дымящихся развалинах? Я уже не контролировала себя, вырвавшаяся на свободу сила взяла надо мной управление, над разумом, поступками. Но, даже когда сознание вновь вернулось ко мне, я не ужаснулась тому, что совершила. Как тебе объяснить, как описать, что я тогда ощущала, Коган? Ни в одном языке из тех, которые мне известны, нет в запасе необходимых слов, способных исчерпать собой смысл, что я заложила бы в них. Да и не хочу я вспоминать о тех днях, друг мой. Даже теперь, когда знаю, что мой сын каким-то чудом не сгинул в Проклятом лесу. Знаешь… так сложно контролировать себя и не прикоснуться к его плечу, удержаться, и не обнять, не держать его за руку. Всё никак не могу окончательно поверить в то, что он настоящий, живой, что это действительно мой ребенок…

— Привыкай, Эста. И отбрось ты, наконец, свои пустые сомнения, твой Дем замечательный парень, достойный сын своего отца. Ему не за что упрекнуть тебя, милая. Кстати, где он?

Эстель молча указала глазами в сторону закрытой комнаты. Коган покачал головой.

— Так и не уходит?

— Как видишь.

— Бедный мальчишка, едва пришел в себя, а тут такой сюрприз поджидает… Не стоило ему говорить о том, что Марина отдала ему почти всю свою энергию.

— Ха, а он бы до этого фантастически сложного умозаключения нипочём не дошёл, можно подумать. Живо бы сообразил, что к чему.

— А каково ему узнать о том, что девочка из-за него в таком состоянии? Дем привык отдавать, а вот принимать что-то взамен, к этому совершенно не приучен.

— Настоящий ведьмак, — невесело улыбнулась Эстель.

— Что поделаешь, такова наша жизнь, Эста. Но в Деме эта черта особенно сильна. Было в нём изначально нечто, к этому предрасполагающее. Будто он чем-то обязан, будто живет не для себя, а для кого-то другого… Да что там — для всего Предела. Казалось бы, чего еще лучше ведьмаку, но мы ведь тоже живые, мы маги, а не обреченные смертники. Но ты не думай, Эста, я не воспитывал его таким, он уже с этим родился. Иногда мне кажется, что ему известно нечто, о чём он никому не расскажет. И именно это знание всему виной. Но, Бездна, если по уму, то Дему после такого ранения еще пару дней не вставать!

— Видишь ли, Согрейн, давно и безвозвратно утрачены те годы, когда я могла на руках отнести сына в колыбельку, — безрадостно пошутила Эстель. — Уже несколько раз сказала ему, пользуясь правом целительницы, чтобы пошёл отдохнул, но твой ученик только молча кивал и оставался на том же месте. Бессмысленно сбивать кулаки, стуча в глухую стену.

— Хоть бы Трей поскорее вернулся, — вздохнул ведьмак.

— Это тот симпатичный светловолосый парень? — припомнила эльфийка. — Другой твой ученик?

— Он самый. Они с Демом как братья. Ведь абсолютно непохожи, небо и земля, но, видать, противоположности и вправду притягиваются. Но у Трея сейчас свои заботы, уж и не знаю, когда этот колоброд появится в Синаре. У парня до сих пор ветер в голове свищет, авось хоть сейчас станет серьезнее. — И резко сменил тему: — Эста, ты так и не ответила мне на тот вопрос…

Эльфийка, повинуясь неосознанному импульсу, кинула быстрый взгляд в сторону соседней комнаты. Откинулась на спинку дивана.

— О своей беременности я узнала одновременно с тем, как Эджая вызвали в Сантану. Помнишь, конечно же, ты поехал с ним.

— Как не помнить, Эста, я разговор Эда с отцом никогда не забуду.

— Могу себе представить. Примерно в это же время, парой дней позднее, прибыли и за Кристой. Ее отцу как раз пришла в голову мысль выдать дочь замуж за какого-то князя, не помню рода…

— Зато я — прекрасно, — со злостью прошипел Коган. Эстель невольно улыбнулась, глядя на лицо рассерженного друга.

— Всё произошло настолько стремительно, Криста не успела даже попрощаться со мной… А после — череда происшествий. Всё сложилось одно к одному — у Старка погибла вся семья, Фрэя уехала вместе с ним, Солейн едва не погибла из-за той случайной стрелы… Я осталась в Телларионском замке практически в полном одиночестве, не к кому было обратиться. Ждать вас с Эдом, сколько бы вы еще пересекали Предел от края до края? Я тянула время, надеялась, что вы вот-вот вернетесь. Когда же стало невозможно скрывать и далее свое положение — я ушла.

— Куда тебе было идти, Эста?! — воскликнул маг.

— Вот именно, Коган, — мрачно усмехнулась эльфийка, — небогатый же предоставлен был выбор. И к эльфам, и к авалларам путь мне навек заказан. Я не могла тогда рисковать. В Железных горах меня вряд ли бы встретили с распростёртыми объятиями, сам прекрасно понимаешь, как подгорные мастера относятся к моему народу. И я ушла к людям, что же еще оставалось? Проще всего было затеряться в многотысячных шумных городах.