Мир, где люди… - [18]
Она повалилась спиной на пол и застонала.
– А-а-а-а… Я вся горю… – молвил робот, растягивая руки в разные стороны. – …Ну же, возьми меня…
Это было так вызывающе, но…
Я абсолютно ничего не чувствовал.
– Я здесь… – продолжает робот. – …Вход там…
Изо всех сил стараясь вести себя как можно естественней и не подавать какой-либо реакции к действиям и звукам, которые производила HR49502, я непринужденно подошёл к разбитому окну и выглянул головой наружу.
Высоко. Двенадцатый этаж. Полная луна и холодный ветер, дующий в лицо.
HR49502 всё так же восклицала, призывая к себе, а я глядел на ночное небо, чистое и светлое, неожиданно осознав, что делать мне совершенно нечего. Этот факт снова потянул меня ко сну. В конце концов, я посмотрел на HR49502, и мне показалось, что в её глазах промелькнула радость оттого, что к ней наконец-то проявили внимание. Она притихла и раздвинула ноги ещё шире.
Глубоко вздыхаю, обречено мотаю головой, а вместе с ней и своим еле-еле держащимся глазным яблоком.
Примечание: мой вид всё такой же непрезентабельный.
– Может быть, хватит?
HR49502 рассерженно и обиженно отвернулась от меня задом, приняв позу догги-стайл
– Но я хочу! Ну, пожалуйста! Ну, давай!
– Нет!
– Давай!
– Нет!
– Трахни меня!
– Нет!
– Ну, трахни же меня, трахни, трахни, ТРАХНИ!
– Нет! Нет! Нет! НЕТ!
Кажется, до неё наконец-то дошло, и она замолчала.
Сил говорить и что-либо чувствовать не оставалось никаких. Я сел на пол и уставился на недостроенный выход. Это ощущение почти напомнило о тех днях, когда я был живым, когда в такие моменты мне казалось, что необходимо что-то предпринять и что-то сделать. Однако всё в прошлом, и сейчас я ничто. Где-то есть официальные документы, подтверждающие мою абсолютную биологическую смерть, хотя и это теперь неважно.
Блондинка неохотно встала и начала подбирать свои разбросанные шмотки.
– Это всё потому, что ты не любишь девочек, да? – подошла она ко мне и серьёзно спросила.
Я опускаю взгляд вниз и говорю, что никого не люблю.
– Разве так можно?
И я отвечаю, что можно.
Она встаёт напротив меня и, съежившись комочком, присаживается.
– А что ты любишь?
И я говорю, что ничего не люблю.
– Разве так можно?
И я отвечаю, что можно.
HR49502 подводит итог: – Ты и вправду не человек.
Глава 5
Обещание
Добрый день. Вы ещё тут? Я тоже на месте.
Кризис, этим всё сказано.
Напротив меня сидит HR49502, а я у окна. Наблюдаю нет-нет за состоянием погоды. Солнечно, без осадков.
– Двенадцатое апреля две тысячи сто тридцать шестой год от Рождества Христова, тринадцать часов ровно, – вещает HR49502.
Дата, время и погода – единственная информация, которую я считаю по-настоящему ценной. Это означает, что через час я смогу вздремнуть до шестнадцати ноль-ноль. Затем дневной сон закончится, я похожу немного кругами и в двадцать два ноль-ноль уйду в ночь уже до десяти утра.
Прошло два года с того момента, как мы с HR49502 пришли к соглашению. Я пообещал ей, что лет через десять она получит свою долгожданную награду, если будет тщательно следить за временем и прекратит меня беспокоить своими сексуальными домогательствами.
– Ты ведь не обманешь?
Программа HR49502 заметно поумнела и сейчас уже может предполагать подобную угрозу с моей стороны.
– Ты в который раз задаешь мне этот вопрос?
– Сто семьдесят второй.
По традиции я глубоко вздыхаю. Вздыхаю и игнорирую.
Испытываю дежа вю.
– Ты так мил! – нелепо посмеивается она. – Осталось всего восемь лет. Ты ведь не обманешь?
– Нет. Не обману.
Так и «живём». Существуем. Функционируем.
Если верить расписанию, то сейчас HR49502 должна задать свой очередной «вопрос дня». Из всех возможных за эти прошедшие два года она вернулась только к одному и выбрала самый бестолковый.
– Расскажешь о себе?
Задумываюсь для вида.
Ремарка: вся прожитая жизнь и моя биография по-прежнему не стоят и ломаного гроша, поэтому я выдаю вполне логичный и безопасный ответ, чтобы спастись от этой изматывающей беседы.
– Нет.
– А когда-нибудь расскажешь?
– Когда-нибудь расскажу.
– Когда именно?
– Когда захочу.
– Когда ты захочешь?
– Не знаю.
– Когда ты узнаешь?
– Не знаю.
– Когда ты это узнаешь?
– Не знаю.
– А когда ты это узнаешь?
– Всё, хватит, ради бога, замолчи!
HR49502 умолкает, но ненадолго.
– Ты веришь в концепцию и наличие бога?
– Нет.
Хотя на самом деле я не знаю.
Не то чтобы мне было интересно, но всё же я поинтересовался, почему она такое спросила, сам прекрасно понимая, что не следует этого делать.
– Ты сказал, чтобы я замолчала ради бога.
И это было моим упущением.
Только, умоляю, не продолжай.
– Каким образом я могу сделать что-то ради того, кого не существует? – и всё-таки она продолжила.
– Хорошо-хорошо… – говорю я, надеясь как можно быстрее завершить этот бесполезный диалог. – Сделай это не ради бога. Сделай это ради меня.
– Ради тебя?
– Ради меня.
– Почему я должна делать что-то ради тебя?
И действительно, почему? В конце концов, меня тоже нет. Поэтому единственным правильным решением я посчитал просто резко встать, повысить голос, определив самые элементарные и базовые границы.
– Потому! Делай это ради чего угодно, только закрой рот!
HR49502 обрабатывает информацию.
– Но если я закрою рот, то не смогу разговаривать.
Книга рассказывает об одной из московских школ. Главный герой книги — педагог, художник, наставник — с помощью различных форм внеклассной работы способствует идейно-нравственному развитию подрастающего поколения, формированию культуры чувств, воспитанию историей в целях развития гражданственности, советского патриотизма. Под его руководством школьники участвуют в увлекательных походах и экспедициях, ведут серьезную краеведческую работу, учатся любить и понимать родную землю, ее прошлое и настоящее.
Книгу составили два автобиографических романа Владимира Набокова, написанные в Берлине под псевдонимом В. Сирин: «Машенька» (1926) и «Подвиг» (1931). Молодой эмигрант Лев Ганин в немецком пансионе заново переживает историю своей первой любви, оборванную революцией. Сила творческой памяти позволяет ему преодолеть физическую разлуку с Машенькой (прототипом которой стала возлюбленная Набокова Валентина Шульгина), воссозданные его воображением картины дореволюционной России оказываются значительнее и ярче окружающих его декораций настоящего. В «Подвиге» тема возвращения домой, в Россию, подхватывается в ином ключе.
Страшная, исполненная мистики история убийцы… Но зла не бывает без добра. И даже во тьме обитает свет. Содержит нецензурную брань.
Даже если весь мир похож на абсурд, хорошая книга не даст вам сойти с ума. Люди рассказывают истории с самого начала времен. Рассказывают о том, что видели и о чем слышали. Рассказывают о том, что было и что могло бы быть. Рассказывают, чтобы отвлечься, скоротать время или пережить непростые времена. Иногда такие истории превращаются в хроники, летописи, памятники отдельным периодам и эпохам. Так появились «Сказки тысячи и одной ночи», «Кентерберийские рассказы» и «Декамерон» Боккаччо. «Новый Декамерон» – это тоже своеобразный памятник эпохе, которая совершенно точно войдет в историю.
История дружбы и взросления четырех мальчишек развивается на фоне необъятных просторов, окружающих Орхидеевый остров в Тихом океане. Тысячи лет люди тао сохраняли традиционный уклад жизни, относясь с почтением к морским обитателям. При этом они питали особое благоговение к своему тотему – летучей рыбе. Но в конце XX века новое поколение сталкивается с выбором: перенимать ли современный образ жизни этнически и культурно чуждого им населения Тайваня или оставаться на Орхидеевом острове и жить согласно обычаям предков. Дебютный роман Сьямана Рапонгана «Черные крылья» – один из самых ярких и самобытных романов взросления в прозе на китайском языке.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.