Мир дважды - [5]

— А ты вкратце расскажи.

— Хорошо. Его отец был великим ученным и большим другом моего отца. Гиффорд с детства помогал своему отцу и иногда даже превосходил его. Потом, отец его умер и завещал своему сыну продолжить начатое им дело.

Альтарес замолчал.

— И всё? — Мила даже прекратила жевать.

— Ты же просила, вкратце.

— Но, не настолько же.

— Почему Гиффорд так заинтересовал тебя?

— Просто он… странный какой-то.

— Почему? — удивился Альтарес.

— Ну, он ходит как молодой, и голос у него тоже не старческий. Это, наверное, магия?

— Магия, — со вздохом произнес Альтарес.

— Постой-ка. — Встрепенулась Мила. — Ты же сказал, что его отец был другом твоего отца, так?

— Так.

— Тогда что же получается. Гиффорд старый, ты молодой, ваши отцы дружили. Бред какой-то, или ты знаешь этот, как его, секрет вечной молодости?

— Нет, не знаю.

— Тогда как это может быть?

— Обычно. Просто Гиффорд вовсе не старый. Ему двадцать пять лет, как и мне. Мы с ним одногодки.

Мила от удивления открыла рот. Она хотела что-то сказать, но лишь набрала в грудь воздуха и шумно выдохнула.

— Видишь ли, отец Гиффорда работал над зельем, позволяющим прожить до глубокой старости, минуя старческие немощи, и добился кое-каких результатов. Но работу закончить не успел, а Гиффорд попытался продолжить. Он добавил что-то, по его мнению, недостающее, и испарения, от этого нового зелья, вмиг состарили его внешность, но только внешность. Теперь он ищет способ вернуть всё назад.

— «Много будешь знать — скоро состаришься», — тихо произнесла Мила, вспомнив, как Гиффорд вздрогнул при этих словах. Она была в шоке. Ей стало, так жаль Гиффорда, что даже хотелось заплакать.

Альтарес неожиданно встал и быстро подошёл к окну.

— Все-таки привлекли, Лишу, — с досадой сказал он. — Нам надо уходить.

— Лишу? — очнулась Мила. Альтарес отошел от окна и, секунду подумав, сказал.

— Идем в лабораторию, только на этот раз ты постоишь в дверях, — непререкаемым тоном сказал он.

— Да ла-а-адно, — протянула она, но не стала ничего добавлять, увидев хмурый взгляд Альтареса.

— А кто такой этот, Лишу? — спросила она.

— Это лесное существо, невероятно любопытное и невероятно болтливое. Оно может с легкостью увидеть сокрытое. Видимо вчера, когда мы проходили, какой-то Лишу нас заметил и ему стало любопытно. А это значит, что скоро все будут знать о тайном убежище.

— А почему вы собственно прячетесь? — спросила она, когда они вошли в коридор, — А этот виноград можно есть?

— Можно, — пожал плечами Альтарес.

Мила сорвала золотистую кисть и, отправив в рот виноградину, переспросила.

— Так почему?

— Потом объясню.

Они подошли к двери и Альтарес строго взглянул на Милу.

— Стою, стою, — развела руки в стороны она, и с явно наигранным равнодушием отвернулась от двери.

С недоверием глядя на Милу, он открыл дверь и вошел в лабораторию.

— Гиффорд, похоже, мы все-таки привлекли Лишу, — услышала она и тихонечко заглянула внутрь.

— Я только что видел одного, прямо возле дома.

— Досадно, но ничего не поделаешь, придется уходить.

Гиффорд начал ходить по комнате собирая в холщовую сумку различные предметы.

— Немного времени у нас есть, так что не стой столбом, а помоги собраться.

— Что ты хочешь взять?

— Бери все, чем сможешь управлять. А это, к сожалению немного.

Они заметили стоящую в дверях Милу и в один голос воскликнули.

— Стой там!

Мила с равнодушным видом прислонилась к косяку и поинтересовалась, отрывая очередную виноградину.

— А это, вы так и оставите?

— Что?

— Ну, это? — она махнула рукой, указывая на чашу, которая стояла на столе. Это была хрустальная чаша, в которой бурлила какая-то жидкость, фиолетого цвета. Взмахнув рукой, девушка непроизвольно сжала виноградину и та выскользнула из ее пальцев. Немного пролетев, она упала прямо в чашу. Гиффорд и Альтарес замерли, не зная, к чему это приведёт. Эффект превзошёл все ожидания. Жидкость начала вспухать, на поверхности показался пузырь, который стал стремительно расти и, достигнув краев, не просто лопнул, но взорвался. Волна воздуха пролетела по комнате с такой силой, что Альтарес и Гиффорд едва устояли на ногах. Чего не скажешь о стеллажах. Они зашатались и начали падать. Посыпалось всё, что стояло на них. Пузырьки и баночки, падая на пол, разбивались вдребезги, и все их содержимое смешивалось, издавая щелчки, шипение, искрясь и взвиваясь вверх разноцветными завихрениями. Мила открыв рот, следила за всем этим и ее глаза начинали распахиваться все шире и шире. Стёкла от разбитых склянок летали по комнате, и Альтарес с Гиффордом побежали к выходу, прикрывая головы руками.

Зацепившись за что-то ногой, Гиффорд упал лицом, в образовавшуюся на полу лужу. Альтарес благополучно добежав до двери, толкнул Милу в коридор, и они вместе вылетели за дверь. Тут же послышался свист и вслед за ним оглушительный треск. Из дверей повалил разноцветный пар.

— Гиффорд!? — выкрикнули Мила и Альтарес, и кинулись внутрь, задерживая дыхание. Гиффорда они обнаружили лежащим на полу. Они бросились к нему стремясь вытащить из комнаты, но резко остановились. С ним явно что-то происходило. По телу Гиффорда прокатывались волны, волосы на глазах становились короче и темнее. Седина стала исчезать и они приобрели черный цвет. Кожа на руках помолодела. Гиффорд зашевелился. Приподнявшись на руках, он прижал ладонь ко лбу и, поднимаясь, произнес.