Мир Чаши. Дочь алхимика - [128]

И на доброго прохожего. И если уж обратились к опальной нобле — значит, дела шли хуже некуда.

На крошечной полянке, мгновенно ставшей очень тесной, когда туда шагнул десяток человек, да еще кони и Звери, расположился такой же крошечный лагерь: еще один королевский латник зорко смотрел, не выйдет ли из окружавших полянку кустов кто чужой, двое лежали на подстилках из ровных тонких веток, покрытых их собственными табардами. Провожатый провел отряд, видимо, в условленном месте — дозорный насторожился мгновенно и столь же мгновенно расслабился, увидев собрата по оружию, но руку с мечом подвинул ближе к себе, готовый с маху нанести удар, если вдруг чужаки все же решат, что численный перевес на их стороне, и нападут. Несмотря на это, Жозефина ясно ощущала охватившее его облегчение от того, что пришли те, кто, вероятно, поможет.

Если только сумеют.

Провожатый указал на третью лежанку. Стоявший подле нее на коленях человек обернулся и мало не взлетел, бросаясь к Меченому:

— Господин Леонард! Помогите, мне не хватает знаний, а мои талисманы не помогают…

— Мастер Теобальд… — Маг пожал пухлую руку. В маленьком, круглом, с глубокими залысинами человеке Жозефина ясно почувствовала если не родственную душу, то собрата: на плечах серой, подпоясанной веревкой рясы серебрились шевроны — раскрытая ладонь, окруженная сияющим ореолом лучей. Точно такой же знак, только уже литой, и притом из серебра, украшал ремень лежавшей в траве сумки.

Мастер Теобальд был верным адептом Даны Исцеляющей, магом-целителем, причем весьма многоопытным, сильным, щедро обласканным милостью вышестоящих и взысканным настоящим Даром — целители попроще носят бронзовый, а то и медный знак, и с королевскими латниками запросто не разговаривают, вернее, не приказывают им. Сомнений же, что тут распоряжался именно он, не возникало — больше было некому.

Прежний же старший отряда теперь лежал, вернее, лежала, завернутая в плащ. Меченый, поприветствовав лекаря, почти бегом одолел последние четыре шага и опустился на колени рядом с девушкой.

— Изабель, — позвал он, беря ее руку. Длинные ресницы приподнялись с изможденных, посеревших щек, в гаснущих глазах сверкнул живой свет узнавания и приязни:

— Леонард… я знала, что ты придешь… — и веки вновь опустились. Бережно сжав ее бессильные пальцы, маг отпустил ладонь девушки.

— Что с ней произошло?

— Мы должны были уйти из города Вратами, — заторопился Теобальд, — их открывал для нас непревзойденный мастер перемещений, добрый мастер Феликсефонтий. Эти Врата нельзя было отследить или перебить, но они сумели и перебить, и еще ударить. Я не силен в боевых заклятиях, это было что-то вроде Ледяного Копья… оно ударило Изабель. Пока она успела поставить Щит и оттолкнуть эту гадину, он успел швырнуть в господ латников еще что-то, но не такое опасное. Я сделал все, что мог, но моего искусства недостаточно. Я надеялся, что вы сможете помочь.

— Я не лекарь, — с сожалением отозвался Меченый, снова взглянув на лицо Изабель в ореоле рыжеватых волос, сейчас лежащих безжизненной сухой соломой. Тело грызла нанесенная магией рана, а разум метался в лихорадочном бреду, отказываясь понимать, что умирает.

Смесь мольбы, тающей надежды и твердокаменной решимости идти до конца пронзительно отзывалась в груди. Жозефина, державшаяся в нескольких шагах от ложа раненой, шагнула вперед:

— Мастер Теобальд, вы позволите мне ее осмотреть? — и она сложила руки в Знаке Даны: пальцы одной ладони сомкнуты, второй же, находящейся позади, раздвинуты. Рука в ореоле мягко сияющей целительной Силы…

Маленький человек склонил голову:

— Прошу вас. Я буду вам обязан, госпожа…

— Де Крисси, — отозвалась она, опускаясь рядом с раненой. — Меня зовут Жозефина де Крисси.

Одежда волшебницы была разрезана и сдвинута, целомудренно прикрывая грудь и оставляя рану и пространство вокруг нее доступным целителю. Это была сквозная дыра в правом плече, чуть ниже сустава; на бледной коже беспощадно четко выделялись набухшие почти до черноты, отчаянно пульсирующие сосуды, а в ране, невидимая обычному глазу, медленно разъедала плоть и выпивала силы злобная, хищная, веющая холодной жутью магия. Ее сдерживали наложенные и постоянно подновляемые Теобальдом целительные и подпитывающие заклинания, но они не помогали: магия Ледяного Копья не только убивала тело, но и тянула Силу; однажды талисманы и силы целителя истощатся, и тогда Собирающая придет за Изабель.

Ждать ей оставалось недолго.

Жозефина прищурилась, сдвинула лежавшие на обнаженном плече руки, коснулась кончиками пальцев вспухших черных жил, всматриваясь еще глубже, чтобы увидеть Узор Потоков волшебницы. Как она и предполагала, Узор тоже был разорван и, начиная от краев раны, продолжал распадаться; на оборванных концах Потоков танцевали искорки целительных заклинаний, силясь сомкнуть их, но имея возможность лишь предохранить их от стремительного пожирания злобной Силой, поселившейся в плоти. Значит, срезать пораженные мышцы, как в Кор Фъере, было бесполезно: зараза поселилась не в крови, а в Узоре волшебницы.

— Я должна рискнуть, — и серые глаза встретились с темными от волнения глазами Теобальда. Лекарь медленно кивнул: он тоже знал, что отчаянное время требовало отчаянных решений.