Мир Чаши. Дочь алхимика - [124]

Коней оставили на попечение северян. Перед тем как пойти к башне, Жозефина горячо попрощалась со всеми. Бойцы отсалютовали оружием, и их госпожа направилась дальше по дороге в сопровождении Алого и мага. Меченый накрыл себя и Марца Щитом, Жозефина шла сама, не нуждаясь в защите; мужчинам же путь давался тяжело, и в пятидесяти шагах они остановились.

— Дальше нам нет хода. — Марц извлек из поясной сумки моток тонкой прочной шелковой веревки и обвязал девушку так, как делают горняки, спускающиеся в пещеры или лазающие по скалам, — веревка охватила бедра, затем пояс, ушла через плечи на грудь и вновь легла на талию. Теперь дело было за наследницей Первого алхимика, последнего Орбо. Она пожала Марцу руку:

— В этот раз с вами было приятно работать.

Рукопожатие распалось, и Жозефина взглянула на Меченого. Там, в башне, ставшей центром и осью магической бури, ждала неизвестность и, возможно, смерть. Здесь уходило по каплям время и стоял рядом ироничный Марц.

Девушка скользнула вперед, покрывая шаг, разделявший ее с Меченым, и, сжав его ладонь своей, прижалась лбом к плечу, до боли зажмуривая глаза. Разомкнула пальцы и, развернувшись, пошла к башне алхимиков, все еще чувствуя крепкое пожатие его руки.

— Кажется, ты запал ей в душу, — ухмыльнулся за спиной Алый.

— Стравливай веревку… — процедил в ответ маг.

Дрожь Потоков становилась все сильнее, у входа в башню превратившись в метель из частиц Силы. Теперь было видно, что и сама башня дрожит, и земля под ногами тоже мелко тряслась, отзываясь воющим гулом. Жозефина попыталась прикоснуться к остановившемуся разуму своего Зверя, чтобы успеть попрощаться и наконец дать ему имя, но круговерть Силы не дала ей это сделать; тогда она толкнула створку незапертых ворот и вошла.

Здесь властвовал уже не гул, но тонкий свист на грани слуха, который, впрочем, не мешал зрению оценить красоту убранства, где везде были медь и золото на пронзительно-алом, красном, багровом. Винтовая лестница, обнимающая изогнутый бок башни, сразу притягивала взгляд изяществом кованых узоров, в которые рукой мастера были вписаны алхимические полиграммы и отдельные знаки. В центре круглого зала был спуск вниз — такая же винтовая лестница, та же красота ковки, — и Жозефина, не отвлекаясь, бесшумно пошла по ней, неся на ладони слабого «светлячка».

Указанная Марцем дверь нашлась на первой же площадке — темное дерево и выступающие из него серебряные морды. Собачьи послушно провернулись посолонь, кошачья — противосолонь, и дверь мягко открылась. За ней оказалась тонкая решетка, через которую лился теплый золотистый свет. Он выхватил из мрака плиты пола и лежавшее на них тело в алой рясе алхимиков; видимо, это был тот несчастный, которого не смогли вытянуть — на поясе у него была завязана веревка.

При ближайшем рассмотрении оказавшаяся обрезанной, а не истершейся о ступени или порвавшейся.

Жозефина осторожно, носком сапога, перевернула тело, на котором не было следов разложения.

Перед ней у дверей в святая святых алхимиков лежал Андрэ Марц.

Тот самый Андрэ Марц, который ждал ее наверху.

Все доверие, которое было к этому господину, испарилось мгновенно.

Несоответствие одних действий другим.

Несоответствие действий поведению.

Тот, кто способен спустить алхимического убийцу на невиновного, никогда не будет разговаривать как человек с человеком.

И здесь она не по просьбе мастера Алой палаты, каким бы он ни был. А быть исполнителем чужого, неизвестного плана она не собиралась.

Поэтому она даже не стала заходить внутрь, а взбежала по ступеням и шагнула прочь за ворота.

Меченый и тот, кто прикидывался Марцем, ждали ее на рубеже.

— Вы остановили механизм? — крикнул этот кто-то.

— Господин Марц, не могли бы вы объяснить, почему там лежит ваш труп?! — вместо ответа прокричала Жозефина. Марц почти не изменился в лице, только остановились его руки, стравливавшие веревку.

— Извините, наша сделка окончена… — Тот, кто выглядел как Андрэ Марц, с короткого маха всадил в бок Меченому кинжал и рванул поперек дороги в лес.

— Лови его! — во всю силу легких крикнула Жозефина, летя к Меченому, который медленно-медленно заваливался наземь, на левый бок, в котором не сидел почти локоть стали…

Северяне рванули к не-Марцу, который на бегу обернулся чем-то мохнатым и на четырех лапах попытался удрать через лес. Будь там только люди, ему бы это удалось, но противопоставить Небесным Зверям ему было нечего: стремительно поднявшиеся на крыло, они легко настигли беглеца, солнечными бликами лавируя меж деревьев, и на обратном пути изрядно поиграли им в мяч, перебрасывая друг другу.

Жозефина же, не глядя в стороны, а только вперед, с разбега упала на колени рядом с Меченым. Вопреки охватившему ее ужасу, он не умирал, а деловито ощупывал клинок, примеряясь для захвата; взявшись за нижнюю, незаточенную часть, он потянул металл из тела.

— То-то он мне сразу странным показался, — задумчиво сказал маг, рассматривая сквозь разрез в одежде чистую кожу без следов ранения и крови. — В жизни столько раз по имени не звал, сколько за эти два дня.

Если бы не та тварь, Жозефина от переполняющего ее облегчения непременно обняла бы мага, но сейчас их ждало дело, и потому она только молча подала ему руку, помогая подняться.