Мир Чаши. Дочь алхимика - [101]
— Госпожа…
— Прошу прощения, что прерываю беседу. — Жозефина действительно не собиралась так грубо вмешиваться в веселье слуг и вообще была не прочь послушать байки шутника.
— Да ничо, ничо… Заяц тут байки травит, а мы послушать подошли.
Она мгновенно выделила центр внимания — небольшой плотный мужичок сидел на пороге конюшни; платье его было изрядно обтрепано и в сущности больше похоже на живописную гору не до конца утративших цвет лохмотьев. Между спутанной бородой и роскошным чубом, за которым начиналась блестящая лысина, щурились под солнцем ярко-голубые глаза.
— Тебя Зайцем зовут? — Жозефина присела на услужливо пододвинутое конюхом полешко, и мужичок прямо сидя отвесил неуклюжий поклон:
— Да, госпожа, так всю жисть и кличут.
— Сам откуда будешь?
Он пожал плечами.
— Откуда-то. Щас вотта с Юга иду, с ярмарки. В кости сыграл, подзаработал, коняшку хотел купить, да не дошел, в кабаке застрял. Да и ладно, своих ног, что ли, нету, авось не сотрутся. «Скульпторов» ловили, ай и весело было. Не поймали, канеш, ловкие они людишки.
На удивленный вопрос Заяц пояснил, что «скульпторами» называют нечистых на руку людишек, которые предлагают за мелкую деньгу показать зверушку забавнючую, ну и показывают мелкого, чтоб в мешок влазил, василиска; тот взглядом окаменяет (на самом же деле — просто парализует на время и тело, и разум, и чувства), а уж хозяин его тоже не дремлет — обирает легковерных и охочих до зрелищ прохожих, докуда совесть позволит.
— Наглухо-то редко работают, начешуя им кровь на душонке, им золотишко надобно.
— Помнится, видели мы такого, — сказал Жозефина, припомнив мужика с мешком на дороге от Кастириуса. — Думала к страже отвести, но долг требовал торопиться.
— Стража-то дело хорошее, только вот как страженик есть — так «скульптора» рядом не найти, а как «скульптора» словишь — стражеников нет как нет. Ловкие людишки, чаво еще скажешь…
Он также рассказал, что на реке не было лодок и он еле перебрался с помощью встреченного плотогона, а сюда прибыл действительно из Поголья, с именин некоего Улитки.
«Все-таки Улитка».
— Расскажи о нем.
— Что о нем сказать, скрипач из скрипачей, песни задушевные поет — заслушаешься. Ну и гуляет кажный раз как последний, столы через всю улицу выставил, эх и повеселились у него!
— А ты, Заяц, сюда зачем пришел?
— Да шел-шел и пришел. Утречком-та с именин просыпаюсь, и письмецо при мне. Помню, спрашивали, мол, куды пойдешь, на Север? А если на Север, то вот тебе, передашь госпоже де Крисси. Что просили снести — помню, а кто — хоть убей, никак.
— Лису вспоминали?
— А как же не вспоминать, ух и лихая была атаманша. Люди ее хорошо помнят.
— А Мантикору? — продолжала Жозефина с видом достаточно отстраненным — вроде как и интерес есть спросить, вот только не как о себе или о друге, а как о дальнем знакомом.
— Краем уха и о ней слыхал. Недавно появилась, имя-то заслужила, а славы особой и нетути, долго рассказывать там нечего. Но уважают ее, что правда, то правда: один там шутканул наискось, сразу через стол от затрещины и полетел. Там, в Поголье, с этим строго — раз имя есть, то и считаться надобно, не пустое место, чай. Лещ еще ожениться собирайца, нашел себе кралю из заезжих, и краси-и-ивую!..
Рассказывая, Заяц то взмахивал руками, то притопывал сидя, да так, что колыхались штанины и сползали рукава — и всякий, кто имел привычку всматриваться, заметил опоясывающие запястья и щиколотки широкие шрамы, какие могут оставить только кандалы.
— Может, помыть тебя? Вечером баню топить хотели, сходишь со слугами.
— А, — махнул рукой Заяц, — моется тот, кому почесаться лень, а с меня как цепи сняли, так и чешуся со всем удовольствием руками и ногами. Вот ищо чаво вспомнил: на Юге-то мага морского ловили!
— И как, поймали? — вежливо спросила Жозефина. Этим морским магом мог быть только Морган, и байка о нем была все равно что весточка от друга.
— Да куда им! — отмахнулся мужичок. — Там ловцы такие, что хрен свой в штанах поймать не смогут, не то что морского мага на море. Четверо в бронях было, да магичка, да еще тулово непонятное. На шняве «Карась» пошли — а ту на плоту обогнать можно, не то что под парусом. Ветер себе наколдовали, да только не им тягаться-та — вернулись несолоно хлебавши, в бортах две дыры. Кодла оказалась честная, капитану уплатила, что полагается, тот остатки «Карася» запродал, купил себе толковую посудину и, грит, в тот порт больше ни ногой — примета, грит, плохая, один раз повезло, а другорядь и посудину утопят, и башку отгрызут. Через Запад еще как шел, там и вовсе как, ик… Ирокар прошелся — призрак местный исчез, Карн тоже как убег куда-то, нет его.
— К нам надолго ли? — С Зайцем как с истинным странствующим сказителем, зарабатывающим себе на пропитание и выпивку хорошо подвешенным языком и умением сообщить нужные сведения, разговаривать можно было до скончания времен, но дела торопили закончить.
— А коль не гоните, так и погощу пока, а там и дальше пойду.
— А не знаешь, водятся ли еще единороги?
— На Востоке, грят, есть ишшо. Там вообще всякой живности хватат, и единороги, и русалки — речные сестры по-ихнему. Грят… — он перешел на заговорщический шепот, вынуждая подвинуться ближе, — если единорог-та одолевать будет, надо ему шутку похабную рассказать!
Таинственные эльфийские леса с деревьями многокилометровой высоты, города, которыми правят полубессмертные маги, летающие острова и драконы-птеродактили, полноводные «висячие» реки, высокие горы и бескрайние равнины, освещаемые светом трёх солнц и двух лун — такова планета Панерви, «Зелёная Корзинка». Удар молнии во время грозы забрасывает туда четверых наших современников, вчерашних студентов. Чтобы вернуться, они должны разгадать тайну попавшего к ним в руки эльфийского талисмана, дающего власть над живой материей и бессмертие.
Столетия назад было предсказано возвращение Короля Мрака в надземный мир. И он пришел. В облике пламенного дракона явился посланник глубин Старого Солнца. Тьма сгущается над Гэмдровсом. Предгрозовые раскаты яростной войны сотрясают землю. Но не только об этом говорили старые пророчества: появление трех Избранных даст надежду на спасение.
Физик отправляется на тот свет из-за неудавшегося эксперимента. Он попадает на аудиенцию к богу и пытается втолковать ему, что он атеист и бог не нужен для возникновения вселенной. Немного поглумившись над ботаником, бог отправляет его в мир меча и магии, кишащего монстрами, темными магами и другой нечистью. Главный герой абсолютно не приспособлен к миру, в который попадает, он не умеет драться и презирает физические упражнения, считая, что они созданы только для низших умов. Он совсем не понимает юмора, сарказма и очень плох в социальных взаимодействиях.
Возвращаясь домой из магазина, старшеклассник Субару Нацуки попадает в фэнтезийный мир. Юноша, знающий толк в видеоиграх, приходит к выводу, что его призвали в иную реальность. Субару ожидает встречи с призвавшим его персонажем, но на него нападают разбойники. На выручку юноше приходят загадочная сереброволосая красавица и дух в облике кота. В благодарность за спасение Субару предлагает девушке помочь в поисках украденной у неё вещи. Когда цель уже близка, герои вдруг становятся жертвами таинственного убийцы… после чего Субару приходит в чувство и обнаруживает себя на том же самом месте, где начались его приключения.
Многие тысячи лет и поколений два мира были изолированы друг от друга. Может простая случайность, а может предназначение, но эти два мира оказались на пороге новой эпохи. Масса нелепых ситуаций и невероятных открытий поджидает героев в процессе познания мира, который все это время был совсем рядышком, только руку протяни. Сможет морская дева учиться в Магической академии Матура? А зооморф поладит с учеными мужами морского мира?
Легенда о Хранительнице Северных Чертогов волновала многих, желающих обрести славу и богатство. Многие искали с ней встречи, надеясь покорить ледяную гордячку. И мало кто знает, что только сама Северная Леди выбирает, кому оказаться подле неё, а кому навеки замерзнуть. И никто не догадывается, что под холодной маской скрывается горячее и искренне любящее сердце. Это история не о том, кто есть сама Леди Северных Чертогов, а о том, кто её окружает и почему.
Их называют Ходящими В Ночи. Кто они? В прошлом все до единого – люди. Но сейчас каждый из них – смерть. Волколаки, кровососы, вурдалаки… Они выманивают жертв из жилищ, чтобы насладиться вкусом их плоти и сделать похожими на себя. Лишь одно мешает обрести чудовищам безграничную власть – Цитадель. Старинная крепость, в которой обучают детей, осененных особым даром – Даром уничтожать Ходящих, упокаивать мертвецов, исцелять раненых. Они – щит, отгораживающий живых от порождений Ночи. И из всех прав им оставлено только одно – право умереть, спасая жизни других.Хотят ли трое юных главных героев взвалить на себя такое ярмо?Нет.Могут ли отказаться?Увы.Но там, где не остается места страху, жалости и сомнениям, есть только один путь – путь к спасению.
Юноша, с самой окраины Империи, потерявший всех в кровавой волне орочьего набега, но чудом выживший сам. Молодой наемник, ставший побратимом однорукого гнома и эльфа, проклятого своими сородичами. Барон — владетель обезлюдевших земель, заполненных болью, ужасом и тьмой. Неужели все это об одном человеке? И его история только начинается…
Я странный? Да ладно, это из-за ушей, что ли? Ну подумаешь, острые и длинные, у эльфов вон такие же. Нет. Я не эльф. Кто? Не знаю. Но все зовут меня Нелюдь.
Если вам не везёт ни в труде, ни в личной жизни, да настолько, что даже перемещение в иной мир ничего не может исправить, — это плохо. Если завистливым соперницам показалось недостаточным наложить на вас проклятие и они прилагают все усилия, чтобы отправить вас в пасть дракона, — это ещё хуже. Если друг ничем не может вам помочь и, более того, сам вот-вот потеряет корону по милости доверчивого дядюшки — это совсем плохо. Но если в ваш дом однажды занесёт отставного убийцу, которому по пятницам снятся малознакомые покойники, — это может оказаться к лучшему…