Мир царя Михаила - [18]

Император, с лицом, не выражающим никаких эмоций, слушавший выступление человека, который в 1877 году подавил восстание неистового Сайго Такамори и фактически спас страну от затяжной гражданской войны, помрачнел. Он хорошо знал графа Ямагата, и ценил его не только как храброго военачальника, но и как тонкого политика. И если даже этот человек не видит выхода из создавшегося положения, значит, надо срочно соглашаться с предложениями русских.

Мацуката Масаёси, в свое время занимавший пост министра финансов и бывший основателем государственного банка Японии, был тоже настроен пессимистически. Он прямо заявил, что сношения с внешним миром прерваны, казна пуста, новых займов Японии уже никто не даст, и денег на закупку вооружения и сырья для производства военного снаряжения и боеприпасов тоже нет. Если же Россия потребует у побежденных возместить нанесенный ей ущерб или, что еще хуже, контрибуцию, то Японская империя может тут же объявить себя банкротом.

– Предложение сдать в аренду Формозу может стать для нас спасением, – сказал Мацуката Масаёси, – и хотя эти деньги будут тут же переданы России, но, как сообщил нам уважаемый маркиз Ито, русские направят их снова в Японию, простимулировав тем самым нашу отечественную экономику. То есть они фактически останутся в стране и помогут избежать нам послевоенной разрухи. Это просто замечательно!

– Я полностью согласен с уважаемым Мацуката-сан, – сказал граф Иноуэ Каору, который в кабинете маркиза Ито был министром внутренних дел. Помимо этого он был основателем концерна «Мицуи» и занимался в императорском правительстве вопросами промышленности. – Запрет на вооруженные силы и военно-морской флот позволит нам сократить до минимума военные расходы и направить высвободившиеся деньги на развитие промышленности. Войны выигрываются и проигрываются, а жизнь тем временем продолжается.

Россия обеспечит нас заказами, наши заводы и фабрики будут интенсивно трудиться, что позволит обеспечить работой десятки тысяч японцев. А русское сырье для наших предприятий?!.. Господа, я бы не стал драматизировать создавшуюся ситуацию. В ней есть немало и того, что пойдет на пользу нашей стране. Если русским нужна наша промышленность, то этим надо воспользоваться.

Император Мацухито начал свою речь в тишине, сгустившейся после выступления графа Иноуэ Каору, а это значило, что японский монарх уже пришел к определенному решению:

– Конечно, мы потеряем Корею, Формозу, Окинаву, архипелаг Рюкю и Курильские острова. Это плохо. Но все могло быть гораздо хуже, окажись нашими победителями не русские, а допустим, те же англичане. Пример Китая, который британцы и примкнувшие к ним другие европейские стервятники после Опиумных войн обглодали, как раненого оленя, перед глазами. Да, мы проиграли войну, зато мы обрели Россию.

Микадо, заметив недоуменные взгляды некоторых членов Гэнро, пояснил свою позицию:

– Собственно, территория Японии осталась фактически неприкосновенной. Зато мы получили доступ к промышленности и богатствам огромной России. Ведь, как я понял из сообщения уважаемого маркиза Ито, нам будет разрешено основывать фирмы и строить фабрики и заводы на территории Российской империи. Это так?

– Именно так, ваше величество, – почтительно ответил Ито Хирабуми, – при условии, естественно, соблюдения нашими предпринимателями российского законодательства и выплаты всех положенных налогов и отчислений.

– Вот и отлично, – кивнул император, – пусть наши промышленники блюдут российские законы и платят налоги. Зато по построенной русскими Транссибирской магистрали японские товары смогут беспрепятственно продвигаться в Европу, завоевывая новые рынки, а японские финансисты с помощью иены будут проникать туда, куда никогда не смогли бы проникнуть солдаты нашей доблестной армии.

Мацуката Масаёси и Ионуэ Каору дружно закивали, поддерживая слова императора. Финансы и промышленность требовали долгого и крепкого мира. Но у графа Ямагата было несколько иное мнение.

– Но ведь живя за пределами Японии, – сказал он, – и подчиняясь российским законам, находясь в окружении русских, японцы быстро забудут об обычаях своих предков, и через несколько поколений превратятся в русских… Нет ли в этом опасности для всей нашей нации?

– Возможно, что такая опасность и существует, – задумчиво сказал император, – но ведь наши подданные и без того в поисках работы каждый год тысячами уезжают в другие страны. Вы знаете, что не всегда их там встречают как желанных гостей.

А в России, стране, где мало внимания обращают на цвет кожи и разрез глаз, наши люди займут достойное место среди местных жителей. Тем крепче будет связь между нашими странами, и тем доброжелательней будут взаимоотношения между нашими народами. Ну, а насчет опасности для нации… Ведь на саму Японию эти русские не покушаются, не так ли, маркиз Ито?

– Именно так, ваше величество, – ответил Ито Хирабуми, – кроме требования считать православие такой же официальной религией в Японии, как и религию Синто. Но я полагаю, что в православии, которое является одним из направлений христианства, в отличие от прочих ее ветвей, не приветствуется насильственная христианизация. Так что, заняв определенную нишу в сознании японского народа, православие вряд ли вытеснит религию наших предков. Ведь буддизм, пришедший к нам сотни лет назад из Кореи, не сумел вытеснить из сознания японцев культ Синто. Думаю, и православие прекрасно уживется с ним. Равноправие – это не доминирование. И самое главное, русские совсем не покушаются на принцип божественного происхождения микадо, а значит, между Синто и православием отсутствует принципиальный конфликт.