Мир без России - [78]

.

Сама по себе тема не нова. Ее истоки лежат в спорах между славянофилами и западниками на протяжении всего XIX века, особенно его второй половины. Затем они перешли в ожесточенные дебаты в 20-х годах XX века, которые вели такие крупные личности, как Н. С. Трубецкой, В. Ф. Эрн, Н. Бердяев, Г. Флоровский и др. Ныне через евразийство вновь поднимается тема, как стало модно говорить, «идентификации» России, т. е. самоопределения страны в мире.

Специфика нынешних споров заключается в том, что евразийство привязали к геополитике, которая, дескать, придает проблеме научный характер.

На самом же деле все эти дискуссии, в которые вовлечена политическая элита справа и слева, отражают борьбу за власть в правящей среде в рамках существующей политико-экономической системы. Формально сторонники евразийства как бы отстаивают самобытность России, ее цивилизационную различимость от Запада и противостояние Западу. Противники идеи, наоборот, настаивают на существовании универсальных западных ценностей, которые необходимо усвоить России, чтобы не сойти с рельсов мировой цивилизации.

За этими культурологическими терминами скрываются простые экономические вещи. Евразийцы отражают интересы национальной буржуазии России, которая не хочет делиться плодами эксплуатации своих граждан с Западом. Антиевразийцы, т. е. западники, идеологически служат той части российского бизнеса, которая тесно связана с западным капиталом и в сотрудничестве с которым они столь же эффективно обедняют российское население. Вот и все! Остальное — идеологическая лапша, которой кормят неграмотное население под маркой заботы о его интересах. И, естественно, кормятся сами. Достаточно внимательно проанализировать связи идеологов того или иного направления с их «спонсорами». На поверхности же все эти споры выглядят довольно «научно». Рассмотрим теперь цену их научности.

Ю. Тавровский — неудачная ставка на Примакова

Для начала есть смысл обратиться к одному курьезному материалу, вокруг которого «разгорелся» спор. Он принадлежит перу журналиста Ю. Тавровского, который теперь выступает в ранге «политолога». Журналист, плохо просчитав политическую конъюнктуру, решил сделать ставку на Е. Примакова, предопределив ему высокое звание «учителя, который сформулировал бы основы нового евразийского учения и возглавил его претворение в жизнь»¹¹¹. Естественно, в качестве президента страны, на что рассчитывал наивный Тавровский. И хотя Примаков является академиком, но за свою академическую жизнь он не открыл ни одного закона, не выявил ни одной закономерности и путается в научных терминах, как какой-нибудь кандидат наук — степень, которая ему в свое время далась значительно сложнее, чем звание академика. Следовательно, ожидать от него аж «нового учения», казалось бы, несерьезно. Но Тавровского это не смущает, поскольку он нашел уникальное основание для этого у академика. «Он (Примаков) — евразиец по рождению, по биографии, образованию и карьере». Я еще с трудом могу понять, что означает быть евразийцем по биографии: родился в Киеве, жил в Тбилиси, карьеру делал в Москве. Так сказать, сочетал «культуры». Но быть «евразийцем по рождению» — это нечто. В таком случае мы все, кто родился в Европе или в Азии, «евразийцы по рождению»: и китайцы, и немцы, и японцы, и евреи. Несмотря на такое уникальное сочетание, Примаков так ничего и не сформулировал, учения не создал. Но от него теперь Тавровский, наверное, этого и не требует, т. к. все равно он президентом не стал. Президентом стал другой «евразиец», правда, без евразийской биографии, но зато часто употребляющий фразу: «Россия — евразийская страна». Вот на кого надо было делать ставку Тавровскому. Может быть, какой-нибудь пост сподобил бы.

И вот на эту статью откликаются противник евразийства — В. Ступишин, а затем защитник и Тавровского, и евразийства — Б. Ерасов¹¹².

Первый, естественно, его критикует с позиции западника, привлекая на свою сторону старых критиков евразийства (Н. Бердяев, И. Ильин, П. Милюков). Заканчивает же В. Ступишин свою статью гимном в пользу либерально-демократических ценностей и частной собственности. Второй столь же естественно защищает евразийцев от этих ценностей, т. е. «разрушительного воздействия западнической идеологии и культуры» и в целом от «западного гегемонизма».

Хотя сама по себе полемика в «Независимой газете» закончилась, но статьи про евразийство продолжают появляться, поскольку, судя по всему, она «оплодотворяет» некоторые выступления самого Президента. В частности, газета стала публиковать одного из видных забойщиков евразийства — А. Дугина, который эту тему ведет уже немало лет, придав ей научный слог и интеллектуальную глубину.

А. Дугин — евразийский чревовещатель

А. Дугин в коммунно-патриотических кругах считается идеологом евразийства и пропагандистом геополитики, которую лидеры национал-патриотов (А. Проханов, В. Жириновский) и верхушка КПРФ (Г. Зюганов, Г. Селезнев) всерьез восприняли в качестве «науки». Как уже отмечалось, евразийство у него как бы научно вытекает из геополитики. Ради этого он, развивая, так сказать, отца геополитики, английского географа Хальфорда Макиндера, фиксирует операционные пары: евразийство — атлантизм, суша — море, континент — остров. Естественно, историческая Россия (Киевская Русь, Московское царство, романовская Россия, Советский Союз) составляет первую часть пары, Запад — вторую. Понятно, что российская часть — это положительный полюс, западный — отрицательный. В высокопарном выражении это звучит так: «Евразийский импульс является Единицей нашей системы, нашим положительным полюсом исторического бытия, нашей Правдой и нашим Светом в противоположность атлантистскому Нулю, полюсу неправды и не нашей тьмы». И хотя Дугин использует здесь как бы метафору (двоичный код 1–0), на самом деле он убежден, что Россия действительно 1, а Запад — настоящий 0. Об этом у него написано во многих других работах. Он, правда, оговаривает, что Запад ту же систему парных отношений описывает «с обратным оценочным знаком». И это, по его мнению, проявление закономерности, и это — «основной закон