Мир без России - [106]

. Естественно, все это не одно и то же. При этом надо иметь в виду, что с понятием «интеграция» проблем не меньше, чем с понятием «глобализация». Насколько непроста эта тема, можно судить по полемике среди западных экономистов.

Для начала рассмотрим, как определяют ее американские ученые. Патрик М. Морган, например, сокрушается: «Что такое интеграция? Увы! Общепринятого определения интеграции не существует. …Одни считают, что интеграция — это условия (это когда мы говорим, что сообщество «интегрировано»), другие столь же убедительно предполагают, что это — процесс (это когда мы говорим, что Западная Европа интегрируется через Общий рынок)»¹⁸⁰. И далее он пытается систематизировать различные определения термина «интеграция». Для разнообразия обратимся к определениям других ученых — Р. Гросса и Д. Кудзавы. Они считают, что «региональная интеграция есть расширение коммерческих и финансовых связей среди стран региональной группы, оставляя остальной мир за рамками этой группы»¹⁸¹. Авторы выделяют пять типов региональной интеграции: 1. Зона свободной торговли, предусматривающая устранение торговых тарифов среди стран региональной группы (EFTA, ALADI {Latin American Free Trade Area}, U. S. — Canadian FTA). 2. Таможенный союз, предусматривающий помимо устранения торговых тарифов установление общей структуры внешних тарифов для стран — не членов группы (the Andean Pact, Caricom). 3. Общий рынок, характеризующийся той же тарифной политикой, как и таможенный союз, плюс свобода движения факторов производства (т. е. рабочей силы и капитала) среди его членов (ЕС). 4. Экономический союз, характеризующийся гармонизацией экономической политики за пределами Общего рынка. Кроме того, экономический союз ориентирован на унификацию денежной (монетарной) и финансовой политики среди его членов (Belgium-Luxemburg Economic Union). 5. Политический союз, в рамках которого вся экономическая политика унифицирована (США и Канада) (p. 273–276).

Почти в таком же ключе с небольшими нюансами определяет понятие экономической интеграции П. Чоу в целях определения интеграционной зоны в «АТР». Он выделяет несколько уровней интеграции: «Низкий уровень — преференциальное торговое соглашение, в рамках которого его члены сокращают торговые барьеры в отношении друг друга, сохраняя собственную сепаратную торговую политику в отношении стран — не членов соглашения. Следующий уровень — свободная торговая зона (СТЗ), внутри которой устраняются все торговые барьеры между странами — участниками зоны, но опять же сохраняется собственная торговая политика вне зоны. Более связанной торговой группой является таможенный союз, который (вдобавок к упоминавшимся условиям функционирования СТЗ) отрабатывает общую коммерческую политику в отношении стран, расположенных за пределами зоны. Общий рынок далее интегрирует экономики внутри членов-государств, расширяя масштабы свободной торговой политики на производственные рынки, позволяя, например, свободу движения капитала и рабочей силы через границы. Наиболее многосторонней интеграцией является экономический союз, в рамках которого устанавливается общая экономическая политика на основе единой валюты для всех его членов»¹⁸².

Некоторые сторонники «Тихоокеанской эры» понимают, что подобные определения интеграции, даже ее первый уровень, не дают им возможности выделить, например, «АТР» в некую интеграционную зону. Чтобы как-то выкрутиться из этой ситуации, они начали «переизобретать» понятие интеграции в целях «спасения» «АТР»¹⁸³. Суть новшества состоит в следующем.

Для начала понятие региональной интеграции разбивается на две части: рыночную интеграцию и институциональную интеграцию. В формулировке корейского ученого Ха Дзюн Юня, «рыночная интеграция прежде всего вовлекает торговые потоки товаров, в то время как институциональная формирует законодательные и институционные механизмы, нацеленные на расширение торговли как в сфере институциональной, так и в сфере функциональной интеграции»¹⁸⁴. Хотя он говорит только о торговле, но идея ясна: управленческий механизм «наверху» регулирует стихийный поток рынка «внизу». Для ученого в данном случае была важна идея о том, чтобы интеграция не вылилась в «эгоистический блок», с одной стороны, дискриминирующий аутсайдеров, с другой — попадающий в самоизоляцию от «глобальной экономической системы».

Казалось бы, вполне разумные соображения, которые при их развитии не только не спасают «АТР», но заводят всю концепцию в еще более непролазный тупик. Он станет очевидным при анализе этих соображений, выраженных в более комплексной форме отцом тихоокеанского детища П. Драйсдэйлом. Он уже давно почувствовал «нежелание» «АТР» превращаться в целостный регион. Видимо, следуя выражению «регионы неизбежно являются конструкциями аналитиков и политиков»¹⁸⁵, он вместе со своим старым соратником по «АТР», бизнесменом и ученым Р. Гарнаутом, а также еще одним ученым Р. Купером вдыхает свежий воздух в старые меха, т. е. создает новую теоретическую конструкцию для «АТР». Ключевыми понятиями в этой конструкции являются термины «институциональная интеграция», «рыночная интеграция», «открытый регионализм» и «дискриминационный регионализм».