Мир без рака. История витамина В17 - [49]

Эти данные, конечно, связаны только с хирургией груди.

Обращая внимание к хирургии вообще, доктор Джоунс продолжает:

«…в статистическом отношении смертельный риск для обеих групп — оперируемых и неоперируемых — остается один и тот же. Очевидная продолжительность жизни неоперируемых раковых больных больше, чем тот процент в оперируемых случаях.»

Что, тогда, есть ли хотя бы статистический шанс для долгосрочного выживания сроком в пять лет или больше после хирургии? Это, нам говорят, зависит от расположения рака, как быстро он разрастается, и дает ли он метастазы. Например, две из общих форм рака, требующие хирургии, это рак груди и рак легкого. С раком молочной железы только шестнадцать процентов пациентов реагируют положительно на операцию или рентгенотерапию. С раком легкого, этот процент людей, которые будут жить около пяти лет после операции, колеблется от 5 до 10. И это — самые оптимистические цифры, по сравнению с теми видами рака, которые по своей природе не поддаются хирургии типа тестикулярного хорионэпителиома.

Если мы обратимся к раковым образованиям, которые дают метастазы на другие органы, картина становится фактически безнадежной — операция тут не помогает.

Один раковый специалист суммировал это недвусмысленно:

«Пациент, который имеет клинически обнаруженные метастазы, имеет фактически безнадежный прогноз, как и те пациенты, которые пока очевидно свободны от метастаз, но имеют к этому тенденцию.»

Следовательно, объективная статистическая цифра долгосрочного выживания после операции, в среднем, около 10–15 процентов от общего числа пациентов. И как только рак дает метастазы в другие части тела, операция перестает что-либо значить.

Причина тут в том, что, подобно другим одобренным ортодоксальной медициной терапиям, хирургия удаляет только опухоль. Она не удаляет причину.

Действенность рентгенотерапии рассматривается практически с тех же позиций, что и действенность хирургии. Ее цель состоит в том, чтобы удалить опухоль, но сделать это не хирургическим скальпелем, а методом выжигания радиоактивными лучами. Здесь, также, прежде всего под воздействие попадают нераковые клетки, которые разрушаются. Чем более злокачественна опухоль, тем больше ее стойкость относительно радиации. Если бы это было не так, то рентгенотерапия имела бы высокую степень «успешности», которой, конечно, она не обладает.

Если обычная опухоль состоит из раковых и нераковых клеток, и если радиация является более разрушительной к нераковым клеткам, чем к раковым, логично было бы ожидать, что в результате размеры опухоли сокращаются, но также увеличивается процент ее злокачественности. И, фактически, именно это и происходит.

Комментируя этот механизм, доктор Джон Ричардсон объяснил это так:

«Радиация и/или радиомиметические яды уменьшают измеримый размер опухоли. Часто это сокращение может составить семьдесят пять процентов или даже больше от общей массы. Эти агенты действуют выборочно — ядом и радиацией. Они выборочно убивают все живое, кроме того, что относится к раковым новообразованиям. Например, мягкая ткань утробной миомы растает под действием радиации как снег под солнцем. Но если там есть злокачественные клетки, они останутся. Размер опухоли может быть, таким образом, уменьшен на девяносто процентов, в то время как относительная концентрация раковых клеток будет увеличена до девяноста процентов. Как известно всем опытным клиницистам — или по крайней мере они должны это знать — после радиации, или ядов, уменьшается ощутимый размер опухоли, но общее состояние пациента существенно не улучшается. Наоборот, зачастую мы наблюдаем увеличение биологической злокачественности его ракового очага. Это отмечается появлением метастаз по всему телу и быстрого ухудшения общего жизненного тонуса, сопровождаемого, в конце концов, смертью.»

Таким образом, мы видим, что рентгенотерапия (или радиотерапия или облучение) несет на себя то же самое проклятие, что и хирургия. Но она имеет еще одно свойство: фактически, она увеличивает вероятность того, что рак разовьется в других частях тела. Чрезмерная подверженность радиоактивности — эффективный способ вызвать рак. Это можно наблюдать на примере людей, оставшихся в живых после катастрофы в Хиросиме: многие из них пали жертвами развившегося рака. Это было подтверждено многими независимыми исследованиями.

Например, недавний заголовок в одной местной газете звучал так:

«Тревожное число случаев рака у людей, которые прошли рентгенотерапию 20 лет назад»

Учебник по правилам медицинской хирургии, предназначенный для медсестер-ассистенток при операциях, является самым решительным в этом пункте. Там говорится:

«Это одна из областей социального беспокойства здравоохранения, поскольку большое количество людей могут подвергаться низким уровням радиации за долгий период времени. Классический пример — это женщины, работавшие в начале 1920-х при покраске часов и часовых дисков люминесцентными (содержащими радий) красками. Через многие годы все они получили саркому кости в качестве результата канцерогенного эффекта радия. Точно так же лейкемия зачастую поражает радиологов чаще, чем других врачей. Другой пример — оставшиеся в живых жертвы Хиросимы, которые выжили при низких уровнях радиации. Одно из самых серьезных последствий перенесенной радиации — повышенная восприимчивость к злокачественным образованиям и развитию рака на участках тела, ранее подвергавшихся радиации. Многие свидетельства говорят нам о связи между перенесенной радиацией и раком кожи, кости, и легких, которые могут случиться по прошествии скрытого периода в 20 лет. Другие данные говорят нам о раке щитовидной железы с латентным периодом в 7 и более лет, после малых доз радиации, перенесенных в детстве, и о распространяющейся лейкемии после облучения тела в любом возрасте.»