Мир без хозяина - [13]

Позже Луис принес копченых куриных окороков, компания подкрепилась и выпила еще. Завелся живой разговор, к которому подключился даже Ден. Симон то и дело подкалывал Луиса, а тот, в свою очередь, выдавал очередные нелепые истории. Молчал только Энеко. И, вроде бы, не было особых причин для беспокойства, но какое-то чувство тревоги, нарастающее с каждой минутой, лишило его возможности насладиться встречей. Словно что-то скрытое от взора, что-то опасное, как вооруженный лезвием грабитель, притаившийся за спиной, не давало ему покоя. Весь этот праздник вкупе с неслыханным меценатством церкви казался ненастоящим, подделанным, и подделанным очень дешево. Происходящее в городе – не более чем красочная мишура, выброшенная на люди лишь для того, чтобы отвести глаза от чего-то важного, чего-то тайного, такого, о чем никто не должен узнать раньше времени. Что-то недоброе таилось в атмосфере всеобщего веселья.

В конце концов, Энеко пришел к выводу, что виной всему его усталость.

– Пойду-ка я домой, – сообщил он, когда Луис закончил говорить.

– Дружище, ты это серьезно? – спросил Симон с таким видом, как будто его друг отмочил глупость. Он вконец опьянел и слова выговаривал с трудом. – Веселье только началось, а ты куда-то собрался уходить.

– Завтра партию сдавать…

Симон и слушать ничего не желал.

– Знаешь, что я думаю о твоей партии? – он напрягся и отрыгнул так громко, что обратил на себя внимание всех стоящих за соседними столиками. – Вот что!

– Нет, Риверо, я тоже тебя не отпускаю, – запротестовал против ухода Луис. – Нехрен было пропадать на полгода. Теперь не выйдет пораньше спетлять. Сейчас пойдем потаращимся на чертову луну, а потом вали, куда хочешь. Правильно я говорю, Ден?

Ден одобрительно кивнул.

Под напором уговоров Энеко нехотя согласился протянуть до площади.

Протолкнуться к месту оказалось непросто. Желающих попасть в центр события оказалось больше, чем могла вместить скромная по размерам городская площадь. С трибуны, выстроенной по поводу праздника, вещал священник в белых с позолотой одеждах, но ровно ничего из его слов невозможно было разобрать из-за царящего вокруг гомона. Впрочем, Энеко не расстроился – проповеди он находил малоинтересными. Когда члены компании решили, что забрались достаточно далеко, чтобы чувствовать себя полноценной частью торжества, святой отец как раз закончил говорить, призвал всех к тишине и указал на небо, где плывущее облако готовилось явить народу огромный светящийся диск.

– Успели, – с предвкушением проговорил стоявший рядом Луис. Симон и Ден находились чуть поодаль.

Публика, разгоряченная летней погодой и хмельными напитками, напирала со всех сторон. В затылок дохнули перегаром, запах липких тел прогнал всю вечернюю свежесть. Энеко извернулся и достал из кармана припасенную салфетку, чтобы протереть стекла, пока зрелище не началось.

Кто-то толкнул его в бок.

Скользкие от пота пальцы выронили очки, те упали на землю, под ноги толпе. Риверо грубо выругался. С трудом наклонившись, он начал вслепую шарить рукой по булыжникам и застрявшему между ними мусору. Наконец, ему повезло. Он нащупал металлическую дужку, но в тот час же подошва чьего-то кроссовка опустилась на оправу. Линза треснула и разлетелась на осколки. Вне себя от злости, Энеко выпрямился, готовый рассказать виновнику всё, что о нем думает. Выпрямился… и замер в оцепенении.

Человек, раздавивший его очки, был безумен. В буквальном смысле этого слова. Мышцы его лица, словно сведенные судорогой, недвижимо застыли ужасным посмертным слепком; пальцы, которыми, казалось, он пытался закрыться от чего-то мерзостного, скрючились, как когти стервятника. Из открытого рта тонкой струйкой стекала слюна.

Кошмарный портрет поверг Энеко в шок. Не в силах скрыть отвращения, он отпрянул назад, и тут увидел, что безумец… такой не один. Все… все до одного окружающие будто бы по секретной команде надели маски, превратившие их в сумасшедших. Будто бы кто-то за короткий срок подменил весь окружающий мир, как декорации в театре.

Ополоумевшие находились повсюду, куда ни глянь – слева и справа, за спиной и, очевидно, впереди. Они стояли на площади и сидели на растущих неподалеку деревьях, они выглядывали из окон машин и соседних зданий, устремив застывшие взоры ввысь, куда несколько секунд назад направил их проповедник.

Риверо отыскал Луиса, выкрикнул его имя. Луис не ответил. Тогда Энеко схватил его за плечи и начал трясти с такой силой, что разорвал его рубаху по швам. Голова Луиса упала на грудь и больше не поднялась. Риверо наотмашь ударил его по щеке. Никакой реакции. Он приподнял приятеля за подбородок и посмотрел ему в глаза, но не глаза друга увидел он, но темный омут очей помешанного, навсегда лишенного способности мыслить. Рот Луиса раскрылся, и из горла его вышел прерывистый хохот, и тысячи стоящих вокруг этот хохот подхватили, усилив его многократно, дополнив новыми нотами демоническую симфонию исступления. Энеко было не ведомо, что за сатанинское действо здесь разворачивается, но он понимал, что виной всему вышедшая из-за облаков проклятая луна, заливающая своим светом площадь. Он видел спасение лишь в одном. Бежать.