Минус один - [19]

*

Два дня Сергей провел, как йог на гвоздях: старался не совершать резких движений и делал вид, что ничего особого не случилось. Ну подумаешь, с Валеркой поссорился. Не первый раз. Однажды даже подрались из-за какой-то девчонки, имени которой история не сохранила. Тогда разобрались, теперь – тем более.

К вечеру среды он сам себя убедил, что все это ерунда, но на свой (вернее, уже на Климовский) сайт заглядывал каждые полчаса. И все равно проворонил момент, когда там появилась новость – «Выброшенных городскими властями стариков приютит больница». Это было интервью с врачом городской больницы, который пожелал остаться неизвестным. Врач очень раздраженно рассказывал, что отделение интенсивной терапии придется уплотнять, потому что несколько палат займут старики, выселенные из приюта. Интервью Сергея озадачило. Написано оно было скверно, но именно поэтому казалось настоящим. Журналист, который прикидывался Веселовым, вставлял фразы врача без всякой обработки, прямо с диктофона. В некоторых местах зияли логические дыры – видимо, там врач переходил на непрерывный мат.

Сергей задумался. Валера, конечно, не ангел, но демонстративно вышвыривать одиноких стариков из приюта – это был не стиль мэра. Валера еще с девятого класса умел обустроить все так, что комар носа не подточит, а тут вдруг такое… Да и зачем ему приют? Он и так на городском балансе. В версию про «расширение мэрии» могли поверить только имбецилы. Впрочем, судя по комментариям к новости, имбецилов в их городе было много. Пугающе много.

Хуже всего – новость перепостила пара серьезных СМИ.

В отчаянии Сергей снова набрал телефон Валеры и долго слушал длинные гудки. Он постарался погрузиться в рутину работы, вычитал и подписал в печать весь номер, но добился не облегчения, а усталости.

Дополнительно настроение испортил мейл из клиники Зайцера: «Мы начали процедуру возвращения денег вам на счет, однако сейчас операция находится на контроле фискальных органов…» Между строк читалось: «В ближайшее время денег не дождешься».

Больше всего в жизни Сергею хотелось лечь и проспать часов двенадцать. Однако вечером пришлось везти Иру с Юрой на вокзал.

*

Славик впервые шел в школу в радостном предвкушении. У него появилась девушка.

С Тоней они вчера еще несколько раз списывались, она помогла ему со списками книг и олимпиадными заданиями. А когда попросила его помочь ей разобраться с библиографией работ о Сервантесе, Слава совсем расслабился.

Учебная неделя прошла без происшествий, и подготовка к олимпиаде ему даже нравилась. Это было гораздо интереснее уроков. Татьяна вкидывала тему, а дальше просила ее обсуждать. Первые занятия Слава боялся открыть рот, но слушал очень внимательно. А потом Виктуар ляпнул, что фантастика – это недолитература, и Слава так возмутился, что подал голос.

Был в его жизни момент, лет в десять, когда он ждал смерти со дня на день. Тогда только фантастика спасала. Только она утаскивала в книгу, только с ней можно было забыть реальный мир. Славка читал на ночь и убеждал себя в том, что если что – ночью он просто перейдет туда. Клал под подушку пистолет или фонарик, чтоб не заблудиться, учил наизусть имена героев, чтоб не перепутать при встрече. Все эти подробности Славка, конечно, опустил, но эмоциональный посыл оставил.

– Литература – это то, что читают. Если книга хоть кому-то нравится, это уже литература, – завершил Славка свою пламенную речь.

Виктуар хмыкнул и сказал, что если так рассуждать, то и пост ВКонтакте – это литература. Но тут неожиданно вступилась Татьяна Павловна и предположила, что если бы во времена Пушкина или Достоевского были социальные сети, то сейчас бы литературоведы не письма писателей изучали, а их записи на «стене». И в собрании сочинений публиковали отдельным томом личную переписку Белинского и Гоголя в фейсбуке без купюр.

Тоня тут же предложила сохранять всю свою личку, чтоб было что публиковать, и начала на ходу сочинять письмо Славе. Ему даже удалось пару раз остроумно ответить, и это Славку окрылило так, что он немедленно дал себе слово проводить сегодня Тоню домой и вообще как-то начать за ней ухаживать. Но как только они вышли из школы, Тоне позвонил папа и предупредил, что заберет ее.

– Ой, Слава, – сказала Тоня, сунув телефон в карман, – ты прости, я не хочу, чтобы вы с папой знакомились… вот так!

– Как? – не понял Славка.

– Ну… так… на бегу. Все-таки ты особенный человек в моей жизни. Да?

Славик только и смог что кивнуть.

Тоня тут же пообещала Славе, что на каникулах, когда Татьяна устроит традиционный олимпиадный марафон, она каждый вечер будет «полностью в его распоряжении». Тоня помахала рукой и поспешила к большой черной машине, которая притормозила у ворот школы. Слава так и остался стоять, от растерянности вообще забыв, кто он и куда ему нужно идти.

– Ты что, не видишь, что она тобой манипулирует? – спросила Роза, которая вышла из школы последняя.

– Нет, – ответил Слава.

Роза сказала, что на такие дешевые трюки в четырнадцать лет уже не ведутся. Слава спросил: «Какие такие трюки?» Роза объяснила. Славке стало так обидно, что он тут же решил, что больше никогда в жизни не пойдет на дополнительные занятия и вообще в школе не появится. Сел на ступеньки. Роза вздохнула.