Минус один - [2]

Доктор Бут неохотно кивнул головой. Слава «первооткрывателя» побега Хинтона обернулась для него неприятностями.

— В семь часов, сэр, во время вечернего обхода. Но последним, кто видел Хинтона, был не я, а ночная сиделка — полчаса спустя. Так как ему еще не назначили никакого лечения — пациент был просто оставлен для наблюдения, — дверь не запирали. Вскоре после девяти я решил навестить больного…

— Почему? — Меллинджер составил вместе кончики пальцев, соорудив из них нечто вроде нефа с кафедральным шпилем. — Это один из самых странных аспектов всего дела, доктор. С чего это вы вдруг решили спустя почти полтора часа покинуть свой комфортабельный кабинет на первом этаже и подняться на три лестничных пролета только для того, чтобы сделать поверхностный осмотр, который гораздо уместнее было бы поручить дежурному врачу? Мотивы вашего визита, доктор, меня озадачивают.

— Но господин директор! — Доктор Бут даже привстал со своего кресла. — Неужели вы подозреваете меня в тайном пособничестве Хинтону? Уверяю вас…

— Успокойтесь, доктор, — Меллинджер поднял свою холеную белую руку. — Ничего подобного я не имел в виду. Мне бы следовало сказать: «ваши подсознательные мотивы».

И снова несчастный Бут запротестовал:

— Господин директор! Не было никаких «подсознательных мотивов». Признаться, я не могу вспомнить, что именно побудило меня навестить Хинтона, но какой-то тривиальный повод все-таки был. Я ведь почти совсем не знал пациента.

Доктор Меллинджер перегнулся через стол.

— Это как раз именно то, что я имел в виду, доктор. Точнее сказать, вы его совсем не знали. — Меллинджер уставился на собственное искаженное отражение на серебряной подставке чернильницы. — Будьте любезны, доктор Бут, опишите внешность Хинтона.

Бут колебался в нерешительности:

— Ну, он был… среднего роста, насколько я помню, с… да, с каштановыми волосами и бледным лицом. Глаза… мне бы нужно было взглянуть на его историю болезни, чтобы освежить память, господин директор.

Меллинджер кивнул и обратился к Редпату:

— А вы могли бы описать его внешность, доктор?

— Боюсь, что нет, сэр. Я ни разу не видел этого пациента. — Последовал жест в сторону заместителя директора. — Я полагаю, доктор Норманд беседовал с Хинтоном при его поступлении?

Было заметно, как доктор Норманд напряг свою память.

— Кажется, его принимал мой ассистент. Насколько я помню, Хинтон среднего сложения, без особых примет. Ни низкий, ни высокий. Ну, в общем коренастый. — Он поджал губы. — Пожалуй, да. Или скорее нет. Верно, его принимал мой ассистент.

— Очень интересно, — доктор Меллинджер заметно оживился, блеск иронии в его глазах выдавал какую-то важную перемену в настроении. Озлобленность и смятение, накануне терзавшие его весь день, по-видимому, сменились чем-то еще. — Не означает ли это, доктор Норманд, что все наше учреждение мобилизовано на поиски человека, которого, даже если его найдут, никто не сможет узнать? Вы удивляете меня, дорогой Норманд. У меня было впечатление, что вы человек трезвого и аналитического ума, в то время как вы, по-видимому, в поисках Хинтона уповаете на силы небесные.

— Но, господин директор, я же не могу запомнить в лицо каждого пациента.

— Довольно, довольно! — Доктор Меллинджер с торжествующим видом поднялся из кресла и начал кружить по ковру. — Все это вызывает у меня самое серьезное беспокойство. Очевидно, придется пересмотреть все отношения между персоналом «Грин Хилл» и его пациентами. Наши пациенты не безликие существа, не нули, джентльмены, а люди, обладающие определенной и характерной индивидуальностью. Если же мы считаем их пустым местом, фикцией, и неспособны за историей болезни увидеть личность, следует ли удивляться тому, что они могут показаться нам бесследно исчезнувшими? Я предлагаю ближайшие дни потратить на самый тщательный осмотр пациентов. Давайте заново изучим их и проверим наши поверхностные предположения, которые принимаются нами с такой легкостью. — Охваченный возбуждением, доктор Меллинджер шагнул в полосу лившегося из окна солнечного света, словно хотел вобрать в себя всю полноту ниспосланного откровения. — Да, именно эта задача стоит перед нами, ее успешное решение позволит создать новый «Грин Хилл», «Грин Хилл» без призраков и таинственных происшествий, в котором отношения между врачами и пациентами будут основаны на взаимном доверии и обоюдной ответственности.

Проповедь закончилась многозначительным молчанием. Наконец доктор Редпат, прочистив горло, своим вопросом заставил Меллинджера спуститься на землю.

— А Хинтон, сэр?

— Хинтон? Ах, да, Хинтон. — Меллинджер повернулся к ним с видом епископа, собирающегося благословить свою паству. — Будем рассматривать «дело Хинтона» как иллюстрацию к процессу самопроверки, как фокус нашей переоценки самих себя.

— И будем продолжать поиски? — настаивал Редпат.

— Разумеется. — На какое-то мгновение мысли Меллинджера утратили стройность. — Да, мы должны найти Хинтона. Он где-то здесь; его духом пропитан «Грин Хилл», эта гигантская метафизическая головоломка. Разрешите ее, джентльмены, и вы найдете тайну исчезновения Хинтона.