Министерство правды. Как роман «1984» стал культурным кодом поколений - [18]

Шрифт
Интервал

. Герой наблюдает «грубые маски» людей и с грустью констатирует: «Они все мертвы». Если надежда и есть, то она явно не в пролах.

«Единственный безопасный способ чтения утопии, – писал Уильям Моррис в довольно отрицательной рецензии на роман Беллами, – это не забывать, что книга является выражением темперамента ее автора»>30.

Любопытно, что реформатор Беллами признавался в том, что «в глубине души испытывает отвращение к переменам»>31. Он был одним из четырех сыновей баптистского проповедника, его мать была пуританкой и кальвинисткой. Большую часть жизни Беллами прожил в городке Чикопи-Фоллз в штате Массачусетс, который за время его жизни превратился из тихой идиллии в промышленный центр. Из окна двухэтажного особняка семьи Беллами на берегу реки Коннектикут молодой Эдвард видел изрыгающие дым заводские трубы, убогие жилища рабочих-иммигрантов и виллы владельцев заводов и фабрик. В возрасте четырнадцати лет у него случилось религиозное прозрение, и он «увидел мир другими глазами»>32.

Во время обучения в Юнион-колледж в г. Скенектади, штат Нью-Йорк, Беллами столкнулся с идеями утопического социализма французских философов Анри Сен-Симона и Огюста Конта. В 1868 году он провел год в Германии со своим кузеном Уильямом Пакером, где осознал, что «под покровом нашей цивилизации лежит ад бедности»>33. В долгих беседах с Уильямом Беллами обсуждал «план выравнивания условий жизни человеческого существования»>34. Вернувшись в Чикопи-Фолс, он получил лицензию юриста, но бросил эту профессию после того, как его наняли для того, чтобы выселить из дома не платившую аренду за жилье вдову, и стал журналистом. В 1872 году он писал в газете Evening Post о тяжелой жизни рабочих и политической коррупции сенатора от штата Нью-Йорк Уильяма Твида и коррупции в демократической партии. В своем дневнике Беллами заметил: «Жить сложно. Вокруг много страданий. Становлюсь националистом»>35.

Нищета, которую он наблюдал на родине и за границей, сделала из него атеиста, и он решил найти разгадку «тайны жизни» путем создания универсальной теории, объединяющей политику, экономику, искусство и религию. В 1873 году он пишет эссе «Религия солидарности», в котором говорит, что каждый человек является проявлением бесконечного «не себя», а счастья можно добиться, только поставив общественные интересы выше личных желаний индивида. Беллами стремился к тому, чтобы окружающие увидели мир его глазами.


Публикация эссе совпала с началом финансового кризиса 1873 года. Во время первой депрессии индустриального капитализма в десяти штатах США обанкротилось несколько сотен банков, десятки тысяч предприятий и более ста железнодорожных компаний. В 1877 году прошла первая в США общенациональная забастовка – так называемая «Великая железнодорожная стачка», которую подавили через сорок пять дней после начала волнений и кровопролитий. Столкновения с полицией произошли в Чикаго и Балтиморе, в Питтсбурге устроили бойню, а в Скрантоне объявили военное положение. Кризис закончился в 1879-м, но американский капитализм не чувствовал себя уверенно. В первой главе «Взгляда назад» Джулиан говорит о том, что его современники боятся «неизбежного наступления социального катаклизма»>36. Это беспокойство всколыхнуло весь западный мир, что отразилось в публикациях таких постапокалиптических романов, как «После Лондона» Ричарда Джеффриса и «Разрушение Готама» Хоакина Миллера (в 1880-х), ставших эквивалентом фильмов о катастрофах.

Во время депрессии Беллами писал интеллектуальные и занудные статьи для массачусетской газеты Springfield Union, а также опубликовал несколько рассказов и новелл, основанных на идеях, а не на действиях с участием убедительных персонажей. В 1880 году Эдвард Беллами вместе со своим братом Чарльзом начали выпускать «народную газету» Daily News, в которой освещали трудовые конфликты и жизнь рабочих. Эдвард сочувствовал бастовавшим рабочим, но считал, что проф союзы не ставят перед собой должных целей. По его мнению, целью должно было быть создание совершенно новой системы, а не борьба за улучшение жизни отдельных групп рабочих. Эдвард женился, у него родились дети, и он начал представлять себе мир, в котором они будут жить. В записной книжке он писал: «Когда я размышлял о том, какие радикальные действия можно предпринять для кардинального улучшения социального устройства, мне очень помогло отвращение к самым разным социалистическим идеям и планам».

Беллами начать писать свой роман в период появления в США первой волны страха перед коммунистической угрозой. 4 мая 1886 года взрыв бомбы убил семь полицейских во время демонстрации рабочих на Хеймаркет-Сквер в Чикаго. В то время ответственность за большинство актов насилия лежала на властях или бандитах, связанных с властями. Полиция застрелила несколько демонстрантов, и за взрыв бомбы осудили (при весьма сомнительных доказательствах) восемь анархистов. После этого власти начали вести активную борьбу с анархистами, социалистами и профсоюзами. Следовательно, в то время в США любой разговор о социализме надо было вести так, чтобы не напугать людей.


Рекомендуем почитать
Мир чеченцев. XIX век

В монографии впервые представлено всеобъемлющее обозрение жизни чеченцев во второй половине XIX столетия, во всех ее проявлениях. Становление мирной жизни чеченцев после завершения кровопролитной Кавказской войны актуально в настоящее время как никогда ранее. В книге показан внутренний мир чеченского народа: от домашнего уклада и спорта до высших проявлений духовного развития нации. Представлен взгляд чеченцев на внешний мир, отношения с соседними народами, властью, государствами (Имаматом Шамиля, Российской Империей, Османской Портой). Исследование основано на широком круге источников и научных материалов, которые насчитывают более 1500 единиц. Книга предназначена для широкого круга читателей.


В пучине бренного мира. Японское искусство и его коллекционер Сергей Китаев

В конце XIX века европейское искусство обратило свой взгляд на восток и стало активно интересоваться эстетикой японской гравюры. Одним из первых, кто стал коллекционировать гравюры укиё-э в России, стал Сергей Китаев, военный моряк и художник-любитель. Ему удалось собрать крупнейшую в стране – а одно время считалось, что и в Европе – коллекцию японского искусства. Через несколько лет после Октябрьской революции 1917 года коллекция попала в Государственный музей изобразительных искусств имени А. С. Пушкина и никогда полностью не исследовалась и не выставлялась.


Провинциализируя Европу

В своей книге, ставшей частью канонического списка литературы по постколониальной теории, Дипеш Чакрабарти отрицает саму возможность любого канона. Он предлагает критику европоцентризма с позиций, которые многим покажутся европоцентричными. Чакрабарти подчеркивает, что разговор как об освобождении от господства капитала, так и о борьбе за расовое и тендерное равноправие, возможен только с позиций историцизма. Такой взгляд на историю – наследие Просвещения, и от него нельзя отказаться, не отбросив самой идеи социального прогресса.


Тысячеликая мать. Этюды о матрилинейности и женских образах в мифологии

В настоящей монографии представлен ряд очерков, связанных общей идеей культурной диффузии ранних форм земледелия и животноводства, социальной организации и идеологии. Книга основана на обширных этнографических, археологических, фольклорных и лингвистических материалах. Используются также данные молекулярной генетики и палеоантропологии. Теоретическая позиция автора и способы его рассуждений весьма оригинальны, а изложение отличается живостью, прямотой и доходчивостью. Книга будет интересна как специалистам – антропологам, этнологам, историкам, фольклористам и лингвистам, так и широкому кругу читателей, интересующихся древнейшим прошлым человечества и культурой бесписьменных, безгосударственных обществ.


Гоголь и географическое воображение романтизма

В 1831 году состоялась первая публикация статьи Н. В. Гоголя «Несколько мыслей о преподавании детям географии». Поднятая в ней тема много значила для автора «Мертвых душ» – известно, что он задумывал написать целую книгу о географии России. Подробные географические описания, выдержанные в духе научных трудов первой половины XIX века, встречаются и в художественных произведениях Гоголя. Именно на годы жизни писателя пришлось зарождение географии как науки, причем она подпитывалась идеями немецкого романтизма, а ее методология строилась по образцам художественного пейзажа.


Бесы. Приключения русской литературы и людей, которые ее читают

«Лишний человек», «луч света в темном царстве», «среда заела», «декабристы разбудили Герцена»… Унылые литературные штампы. Многие из нас оставили знакомство с русской классикой в школьных годах – натянутое, неприятное и прохладное знакомство. Взрослые возвращаются к произведениям школьной программы лишь через много лет. И удивляются, и радуются, и влюбляются в то, что когда-то казалось невыносимой, неимоверной ерундой.Перед вами – история человека, который намного счастливее нас. Американка Элиф Батуман не ходила в русскую школу – она сама взялась за нашу классику и постепенно поняла, что обрела смысл жизни.


Секреты, которые мы храним. Три женщины, изменившие судьбу «Доктора Живаго»

«В конце рабочего дня, накрыв печатные машинки чехлом, мы ни слова не говорили о том, чем занимались на работе. В отличие от некоторых мужчин, мы были в состоянии хранить секреты». Эта книга объединяет драматичные истории трех женщин, каждая из которых внесла свой вклад в судьбу романа «Доктор Живаго». Пока в Советском Союзе возлюбленная Бориса Пастернака Ольга Ивинская стойко выдерживает все пытки в лагере для политзаключенных, две девушки-секретарши из Вашингтона, Ирина и Салли, помогают переправить текст романа за рубеж.