Мина замедленного действия. Политический портрет КГБ - [18]

КГБ перешел на самообеспечение? Занялся бизнесом? Это, кстати, тоже недалеко от правды — о том речь впереди.

Впрочем, не будем гадать. Ребенку ясно: в реальности деньги совсем иные — как минимум на порядок больше объявленного.

Однако и это еще не все. То, что вы уже прочитали о «государстве в государстве» — лишь видимая часть айсберга. А есть еще и невидимая. Я говорю о теневом и, быть может, наиболее опасном штате КГБ.

2. Стукачи

Что же это такое — теневой штат КГБ?

Во-первых, это так называемый «действующий резерв.» Кадровые офицеры КГБ, которые либо открыто работают под другими «крышами», либо имеют профессию — прикрытие. Скажем, должности заместителей директоров научно-исследовательских институтов и проректоров «по работе с иностранцами» в высших учебных заведениях, трудятся переводчиками, швейцарами интуристовских отелей, инженерами автоматических телефонных станций, журналистами. Зарплату они получают в тех же кассах, где и их цивильные коллеги, а КГБ выплачивает им разницу между окладом сотрудника Комитета, надбавкой за звание и выслугу лет, и теми деньгами, как правило, меньшими, кои они имеют согласно штатному расписанию своей «крыши».

27 декабря 1991 года первый заместитель нынешнего министра безопасности Анатолий Олейников в своем письме в комиссию Верховный Совет России сообщил, что «в связи с реорганизацией органов госбезопасности действующий резерв КГБ СССР упразднен».

Это правда. Неправда состоит в том, что где чекисты работали под «крышами», там в большинстве своем и продолжают трудиться, только в официальных комитетских бумажках они теперь именуются по-другому — «прикомандированные».

Вторая, вероятно наиболее многочисленная, группа теневого штата КГБ, это институт «доверенных лиц».

Сами сотрудники идеологической контрразведки затрудняются очертить круг тех, кого можно отнести к этой группе. От других структур теневого штата этих лиц отличает то, что они выполняют, как правило, разовые поручения и не связаны финансовыми или документированными отношениями с госбезопасностью. Бесспорно, что к институту «доверенных лиц», во всяком случае в прежние годы, относились кадровики. Как говорил мне генерал Виктор Иваненко, начинавший свою карьеру рядовым оперработником, «кадровики — это очень доверенные лица: всегда дадут необходимую информацию и будут молчать».

По словам сотрудника идеологической контрразведки подполковника КГБ Александра Кичихина, еще год-два назад «доверенными лицами» были многие руководители средств массовой информации, директора предприятий, деканы факультетов вузов, сотрудники исполкомов, секретари парторганизаций, главные редактора издательств, телефонистки АТС, сотрудницы пошивочных ателье, телеграфистки, работники жэков. В чем заключались их функции? В предоставлении информации: что думают в их профессиональных кругах — например, в Союзе писателей, в газете, в Союзе кинематографистов. Контакты их с комитетчиками вряд ли были особо обременительными и носили характер почти дружеских бесед. Бумаг, как правило, не писали. (За них это делали комитетчики: «От доверенного лица «САГ» получена и доложена руководству управления информация о настроениях, планах и намерениях академика Д. С. Лихачева…».^{47}) Разве только — составляли отчеты, если выезжали за рубеж в качестве руководителей делегаций: с кем встречались, что собеседники говорили о Советском Союзе, насколько политически зрелыми проявили себя члены делегации. Гонорара КГБ за то, конечно, не выплачивал, но для руководителей, например, туристических групп поездка становилась бесплатной. В большинстве случаев ничего дурного — с позиций морали — эти люди не делали, написание же отчетов считали нормальным порядком вещей. Убеждена, что большинство из них и не подозревали, что КГБ относит их к числу своих «доверенных лиц». А если кто-то и понимал, почему чекисты так интересуются его мнением, то, вероятно, полагал это условием той игры, в которой участвовал и без которой карьерного успеха не видать.

Специалистом номер один по беседам с теми, кого потом заносили в число доверенных лиц, в КГБ считали все того же генерала Филиппа Бобкова. В числе его собеседниковбыли многие хорошо известные и сейчас стране люди. Я не буду называть имен, поскольку документов не видела, а полагаться на хорошую память, назовем это так, своих собеседников из КГБ не считаю возможным. Исход таких дружеских бесед был разный: по одним данным, на «доверенных лиц» в КГБ заводили специальные карточки, по другим — далеко не на всех. Знаю, что кому-то Бобков и помогал, например, выехать за рубеж. Однако сомневаюсь, что делал он это совершенно бескорыстно. Профессионал.

Наконец, третья, и наиболее опасная, часть теневого штата КГБ — «негласные помощники», как именуют их в Комитете. В обиходе — стукачи.

Изобретение это давнее. Отнюдь не советское: как известно, подобного рода «помощниками» весьма удачно пользовалось Третье отделение, в том числе и для борьбы с партией большевиков.

Придя к власти, сим опытом большевики воспользовались в полной мере. Такой размах, такой масштаб Третьему отделению даже не снился.