Мимо денег - [58]

Но никто (из тринадцати опрошенных) не видел этого беса живьем. За исключением дворника Кузьмы Михайловича, основательного, интеллигентного и, сразу видно, как и сам Сидоркин, глубоко образованного человека. Они выкурили по сигарете, причем дворник курил свои — красивый аристократический жест. Кузьма Михайлович не был уверен, но предполагал, что видел волосатика, и назвал позавчерашнее число, хотя со временем дня затруднился по причине, как он выразился, «некоторого выпадения».

— Я, сударь мой, во-он за тем баком стоял, видите, в кустиках? А оно, значит, вынырнуло из подъезда. Я сразу понял — чужак. Какой-то такой, знаете ли, торопливый и полусогнутый. Свои так не ходят. Черты лица, к сожалению, не разглядел. Далековато. При этом что поразительно, как толкнуло: не к Анне ли гостек наведался? Честное слово, так и подумал.

— Почему, Кузьма Михайлович? Почему так подумали?

— Черт его знает. Никаких реальных оснований вроде нет. Анюту, храни ее Господь, больше месяца как забрали. Хозяева квартиры вернутся не раньше Рождества… И вот поди ж ты — как толкнуло. Хотел уж догнать шустряка, да где там на моих ногах…

— Аню хорошо знали?

Дворник взглянул на Сидоркина с укоризной.

— Зачем раньше времени девочку хоронить, сударь? Не только знал, и сейчас знаю.

— Выходит, не верите, что виновата?

— Это смотря в чем… В убийствах — нет, конечно. А вот погналась за длинным рублем, спуталась с отребьем — в этом не оправдываю. В глаза говорил: не твое это, Анна, не лезь, сомнут. Не внимала, увы. Нынче ведь плохо слушают стариков. Мы для них все совки.

— Да-а, — согласился Сидоркин. — Все смешалось в доме Облонских. Против рынка не попрешь… Из подъезда-то этот чужак один вышел? Без сопровождающих?

— Нет, не один. С ним мальчонка был. Наш мальчонка, здешний. На том же этаже живет, где Аня.

Если дворник ожидал какой-то особой реакции на свое важное сообщение, то ошибся. Сидоркин лишь равнодушно приподнял брови.

— Что за мальчонка?

— Да знаете ли, — с некоторой обидой заговорил Кузьма Михайлович, — не совсем обычный мальчик. Ему около тринадцати, а говорят, родителей содержит материально.

— Юный бизнесмен? — с непонятной интонацией произнес Сидоркин.

— Так тоже сказать нельзя. Мальчик вежливый, начитанный. Всегда здоровается первый… Но какой-то чересчур задумчивый, не от мира сего.

— Если не от мира сего, как же зарабатывает?

— Понимаю, о чем подумали. Нет, на воришку не похож. Но ни с кем из дворовой ребятни, как я заметил, не водится. И его не трогают, не задевают. Что уж совсем непонятно. У нас ведь как? Коли держишься особняком, дай-ка мы тебе головку поправим. Обычай общий — что у взрослых, что у детей.

— Как его зовут?

— Валериком. Валера Фомичев.

— Квартиру не подскажете?

— Восемьдесят шестая. Третий этаж. У Анны восемьдесят четвертая.

— Хорошая у вас память, Кузьма Михайлович.

— Не жалуюсь, что есть, то есть.

…Дверь открыл Валерик — светловолосый отрок с насупленным личиком. Ничего примечательного, кроме одного: если приглядеться, начинало казаться, что это не мальчик, а старичок, притворяющийся ребенком.

— Валерик?

— Да.

— Поговорить надо… Ты один?

— Да.

— Выходит, отчаянный парень. Открываешь, не спросив кто.

— Я поглядел в «глазок».

— И что увидел?

— Вы не бандит.

— Говорить через дверь будем или пустишь?

— Отец ругает, если приходят посторонние. Лучше выйду.

Спустились на один лестничный пролет и пристроились на широком подоконнике, где стояла зеленая банка-пепельница, на заплеванном полу — несколько пустых пивных бутылок. Кроме того, на крышку мусорного люка чья-то дерзкая рука приклеила использованный презерватив. Похоже, подоконник местный молодняк использовал для бивака.

— Слушаю. — Валерик уселся на подоконник и выгнутой спиной оперся на оконную перекладину.

— Почему не спросишь, кто я?

— Вижу. Вы из органов.

Сидоркин удивился.

— Круто. Знаешь, Валерик, есть такая игра, когда знакомишься с девушкой. «Угадайка» называется. Угадай, как зовут? Угадай, где работаю?.. Никто не угадывал. Обычно принимают за актера. Или за предпринимателя. Одна дамочка почему-то решила, что я научный сотрудник. А ты сразу просек. Объясни как? У меня же на лбу не написано.

— На лбу нет. — Мальчик скупо улыбнулся.

— Может, тогда скажешь, кого ищу? — К этому моменту Сидоркин уже понял, что перед ним человек, умудренный большим жизненным опытом, и на контакт надо идти предельно вежливо, без малейшего пережима.

— Тут ума не надо. Вы ищете волосатика.

— Ну даешь, Валерик! — восхитился Сидоркин. — Прямо в десятку лупишь. Тебе надо к нам работать. Подумай, серьезно предлагаю.

Валерик никак не откликнулся на лесть, смотрел куда-то в сторону, мимо лифтовой шахты. Сидоркин достал сигареты, закурил.

— Сам-то не куришь?

— Редко… Простите, вы не сказали, как вас зовут?

— Ах да… Антон Семенович. Можно просто Антон. Так ты видел этого человека?

— Он не человек.

— Кто же он?

— Оборотень… У вас есть оружие?

— В принципе да, есть. Но с собой не ношу. А что?

— Ладно, это неважно. — Валерик перевел скучающий взгляд на стену. — Все равно он вам не по зубам. Если встретите, он вас убьет.

— Ты с ним разговаривал?

— Да, конечно… Меня он тоже хотел пристукнуть, но я прикинулся, что тоже немного оборотень. Это нетрудно, если знаешь их повадки. Оборотни доверчивые, почти как эльфы.