Милый Каин - [8]

Гордый и довольный собой, он тяжело вздохнул и пошел переодеваться. Его одежда, как и руки, была вся в крови.

В свете фар «мерседеса» Карлос Альберт раз за разом с ожесточением вонзал лопату в землю. В темноте они не без труда доехали до уединенной поляны в глубине лесопарка. В этот час, глухой ночью с субботы на воскресенье, муниципальная служба, забирающая мертвых животных у хозяев, не работала.

Впрочем, дело было даже не в этом. Карлос Альберт хотел сам вырыть эту могилу, устать и вспотеть, чтобы хоть в какой-то степени искупить свою вину, прижечь рану, горевшую в его душе. Как же он любил свою собаку. Сколько радостных минут — нет, долгих часов — подарил ему этот пес.

«Проклятое невезение, чертов сынок, из-за которого собака выскочила на улицу! Пусть сдохнет тот водитель грузовика, который задавил Аргоса!»

Орудуя лопатой, он выжигал злость, кипевшую в нем. Иногда ему приходилось нагибаться, чтобы выковырять из земли камни, мешавшие копать.

«Эх, будь сейчас со мной Аргос, он обязательно помог бы мне, стал бы рыть землю, если бы не лежал теперь мертвый, завернутый в покрывало от Армани».

Реальность вновь обрушилась на Карлоса Альберта всей своей тяжестью. Кораль стояла у машины и смотрела, как муж работал, откладывал лопату в сторону, закуривая очередную сигарету. В какой-то момент он не удержался и бросил ей упрек, пусть и не самый справедливый, но простительный в его состоянии. Карлос заявил, что Кораль никогда не любила Аргоса и теперь, наверное, совсем не переживала, что собака так трагически погибла. Сизый сигаретный дым медленно поднимался к верхушкам сосен, с которых доносилось ритмичное стрекотание цикад.

— Карлос, неужели ты не видишь, что происходит?

Сдавленный голос супруги вывел его из оцепенения. Он воткнул лопату в землю и перевел дыхание, затем вытер ладонью пот со лба, прикрыл ею глаза от света фар, бившего прямо ему в лицо, и посмотрел на Кораль Арсе.

— Дело не в Аргосе, — пояснила она. — Я говорю о нашем сыне.

Несколько секунд Карлос стоял молча, словно не понимая, о чем идет речь, затем все так же молча взялся за лопату и продолжил копать.

— Ему это все по барабану, — через некоторое время произнес он. — Сын не слишком любил Аргоса. Как и ты.

— Ты видел его лицо? Он же рассказывал нам обо всем, что произошло, так, словно ничего особенного и не случилось. Господи, и это при том, что весь дом залит кровью.

Карлос Альберт продолжал копать с удвоенной энергией. Кораль взяла в руки вторую лопату и стала ему помогать.

Они выкопали яму достаточной глубины, вытащили из багажника собаку, завернутую в покрывало, и сбросили труп в приготовленную могилу. Послышался глухой удар о землю тяжелого мягкого предмета. Муж и жена помолчали, а потом вместе забросали могилу свежей землей.

Чуть позже они сидели в машине, смотрели вперед и молчали. Карлос даже не завел мотор. У Кораль кружилась голова. Она все пыталась представить себе, как ее сын тащит здоровенного мертвого пса через весь дом.

«Зачем, почему он это сделал? В особенных, экстремальных обстоятельствах человеческий организм оказывается способен проделать совершенно невозможную работу, требующую невероятных сил, — сказала она себе. — Наверное, он действительно был потрясен, когда увидел умирающего, попавшего под машину Аргоса. Скорее всего, это была вполне объяснимая нервная реакция. Впрочем, потом, даже придя в себя и рассказывая нам об этом, сын был абсолютно спокоен».

В свете фар вырисовывался свежий холмик земли, слегка примятой лопатами. Карлос продолжал обдумывать то, что сказала Кораль Арсе.

Наконец, когда он повернул ключ в замке зажигания, она нарушила долгое молчание:

— Ты помнишь, когда он в последний раз плакал?

Карлос надолго задумался.

— Вообще-то Нико никогда не был особо плаксивым.

— Это было, когда он упал с лестницы. Сколько лет ему тогда было? Четыре?

— Да, четыре, может быть — пять.

— Так вот, с тех пор он больше никогда не плакал.

Карлос медленно вел машину по лесной дорожке, стараясь объезжать ямы и камни, торчащие из земли. В эти минуты он думал не о Николасе, а об Аргосе. О том, сколько радости подарил ему за свою короткую жизнь этот пес.

Кораль никогда не любила собак, но уступила мужу и согласилась, чтобы он завел себе пса той породы, которая ему больше нравится. Она, конечно, свыклась с Аргосом, но никогда особенно им не занималась. Теперь Карлосу Альберту приходилось гнать от себя навязчивую мысль о том, что в глубине души жена сейчас даже радовалась тому, что от собаки наконец удалось избавиться.

Через открытые окна машины до них доносилось журчание ручейка, протекавшего вдоль дорожки, но невидимого в темноте. В свете фар над землей стелился легкий туман. Одежда мужа и жены пропиталась потом. Затылок и шея Карлоса до сих пор были мокрыми. Автомобиль медленно взобрался на гребень земляной насыпи и наконец выбрался на асфальтированное шоссе.

Карлос энергично нажал на педаль газа и услышал голос жены:

— Что у него творится в голове в такие минуты?

— Кораль, у нас был тяжелый день. Завтра мы чуть-чуть успокоимся и увидим все в ином свете.

— Он ведь совершенно бесчувственный.