Милый Эдвард - [78]

– Послушай, – Шай остановила Эдварда. – Если я хочу иметь шанс сделать что-то великое, мне нужен диплом колледжа.

Шай сидела у окна, и он видел ее профиль в отражении, это был профиль не девочки, а молодой женщины.

Доехав до автовокзала, они взяли такси до гастронома. Такси везло их по четко очерченной сетке Манхэттена, и вокруг Эдварда разворачивались виды Верхнего Ист-Сайда. Жизнь его семьи протекала на этих улицах. Они проехали мимо химчистки, библиотеки с кирпичным фасадом, мимо захудалого продуктового магазина, где Адлеры покупали большую часть продуктов, и модного супермаркета, в котором отец брал мясо и сыр.

Эдвард заметил антикварный магазин, где мама однажды купила часы. Она держала их на комоде и говорила, что эти часы напоминают ей о бабушке. Заметил и почтовый ящик, к которому прислонялся, пока отец сдавал ежегодные налоговые чеки. Он вспоминал, как папа хлопал маленькой синей дверью, жалуясь на необходимость платить за войны, в которые он не верил.

– Если бы я мог решать, куда уходят мои деньги, – говорил отец, – я бы платил налоги с большим энтузиазмом.

Эдвард затянул ремень безопасности, словно защищался от воспоминаний.

– У тебя есть план? – поинтересовалась Шай. – Мы просто встретимся с ней, и все?

Эдвард пожал плечами. Все, что он знал, – это то, что должен был увидеть Махиру по двум причинам. Во-первых, потому что этого хотел бы Джордан. Во-вторых, потому что она – единственный живой человек, кроме него, который глубоко любил его брата. Он потерял Джордана, и она тоже.

– Мы не задержимся надолго.

Такси остановилось у светофора. Эдварду показалось, что он вот-вот встретится с истиной, с человеком, которого не знал прежде. Письмо Махиры распахнуло дверь в прошлое. Словно он нашел в знакомом доме новую комнату, в которой теперь жила девушка Джордана. Есть ли другие двери? Другие комнаты, которых он не видел? Эта идея одновременно и манила, и тревожила его. Эдвард не может вернуть утраченное, свою семью, но вдруг у него получится вернуть людей, о существовании которых он даже не подозревал?

Такси остановилось на углу 72-й улицы и Лексингтон-авеню. Пока Шай расплачивалась с водителем, Эдвард ждал ее на тротуаре. Его лицо, должно быть, выглядело встревоженным, потому что ее глаза округлились, когда она присоединилась к нему.

– Все будет хорошо, – сказала Шай. – Я помогу.

Спасибо, мысленно ответил он. Эдвард подошел к двери гастронома. Его новая жизнь вот-вот должна была столкнуться со старой.

Помещение гастронома было узким и прямоугольным, по центру длинным рядом шли полки. Всегда чисто и светло. Обычно, когда у Эдварда появлялись карманные деньги, он покупал здесь шоколадные пирожные. Отец приходил сюда за предметами первой необходимости: туалетной бумагой, дезодорантом, молоком. Именно в этом гастрономе они с Джорданом покупали Запрещенные Сладости: брат брал «Твикс», а Эдди любил лакомиться мармеладными мишками. Гастроном был первым местом, где им разрешалось гулять без присмотра. Брюс отправлял сыновей в магазин за каким-нибудь конкретным товаром и ставил таймер на пятнадцать минут. Их задачей было добраться домой до того, как сработает звонок.

Эдвард стоял в дверях. Его охватила удушающая тоска по брату. Что он здесь делает?

За прилавком никого не было. В углу у стеллажа с журналами стоял парень в футболке. Эдвард задался вопросом, знал ли этого парня Джордан. Все возможно. Судя по его росту, когда они жили в Нью-Йорке, тот учился в начальной школе. Возможно, брат присматривал за ним и никогда не рассказывал Эдварду о своей работе.

– Я проверила, – раздался из глубины магазина женский голос. – Этот журнал еще не пришел. Может быть, завтра.

– Ладно, – сказал парень. – Спасибо.

Он проскользнул мимо Эдварда и Шай и толкнул входную дверь.

Эдвард оценивающе посмотрел на Шай. В одной руке она держала две банки супа, под мышкой – буханку хлеба, в другой руке – пакет с крендельками.

– Что? – прошептала она. – Я подумала, что мы должны что-нибудь купить, чтобы не выглядеть странно.

– Поверь мне, – ответил он. – Мы уже выглядим странно.

Но он снова мысленно поблагодарил ее за то, что она поехала с ним, и за то, что нервничает, как и он сам, хотя не может разобраться во всех его специфических тревогах.

Эдвард почувствовал движение в воздухе и увидел девушку, выходившую из подсобки. Она заметила его в тот же миг и остановилась.

Она дрожала так, будто только что выбралась из ледяного озера.

– Эдди Адлер?

Он кивнул.

– Ты похож на него.

– Мне очень жаль.

Уже давно никто не сравнивал его с Джорданом, но Эдварду было приятно, когда ему говорили об этом. Он изучал Махиру, смотрел на ее черные волосы, на лицо в форме сердца, на кожу, которая была на несколько оттенков темнее кожи Шай. Джордан любил тебя, думал он.

– Мне пришло твое письмо, – сказал он. – Я не знал. О тебе и брате.

Махира кивнула, успокаиваясь; взяла себя в руки.

– Я так и думала. – Она посмотрела на Шай. – Меня зовут Махира, – представилась она. – Давай я возьму эти продукты? Тебе, кажется, неудобно.

Шай прошла вперед и неловко поставила еду на стойку.

– Я подруга Эдварда, – представилась она. – Шай.