— Разве ты никогда не занимался этим au naturel? — спросила я мягко.
Он нахмурился. Медленно и задумчиво произнес:
— Первый пирсинг я сделал в двенадцать. А первый имплантант… — Тут он оборвал себя и просто ответил: — Нет.
Я грустно улыбнулась ему.
— Знаешь, вообще-то эти штуки предназначены помогать тем, у кого проблемы. Или же для точной синхронизации. Для удовольствия… Но ведь двум нормальным, целиком органическим и натуральным людям не нужно никаких усовершенствований. Все, что им необходимо — лишь они сами, и…
Моя небольшая проповедь прервалась, когда Рей поцеловал меня в мочку уха.
Когда через час мы вышли наружу, он заявил:
— Ты не должна прозябать здесь в одиночестве.
Я пожала плечами.
— Как насчет онлайновых групп поддержки? — предложил Рей.
— Да кому они нужны? Что, от них лучше становится? Все кончается? Становится таким, как было раньше?
— Нет, но…
— А скулить об этом бессмысленно, — выпалила я, уже не в силах остановить поток слов. — Я вполне научилась обращаться с этим, понятно? У меня есть би-ом. Я перестроила всю свою жизнь. И теперь мне надо продолжать ее. Всего лишь продолжать…
Я умолкла, но отнюдь не от изнеможения. Внезапно я вдруг остро осознала, насколько же пуст мой дом. Ни тебе призов за боулинг, ни сувениров с Ниагарского водопада, ни кучи игрушек. Никаких семейных фотографий на моих мягких розовых стенах. — Ну да, зачем смотреть на то, чего не можешь иметь? Так-то оно так, но себя ведь не обманешь. Стены, комнаты, полки — все они пусты.
Чтобы спастись, сказала я себе решительно.
Ага, верно, отозвалось мое «я». Ты спасаешься… Но для чего?
Рей погладил меня по волосам.
— Как ты… как ты отнесешься к гостю? Ну, может, всего лишь на выходные или праздники…
Я ответила ему поцелуем. И предложила построить рядом с домом баню — с обогревателями, горячей водой, полотенцами, тапочками и одеждой из чистого хлопка, которую он смог бы носить в доме. Если, конечно, захочет что-нибудь надевать вообще.
Он рассмеялся:
— Думаю, мне лучше сделать это сразу.
Я была с ним совершенно согласна, хотя и не сказала этого вслух. Я просто молча прильнула к нему. Наконец мы скрепили сделку последним продолжительным поцелуем. А потом мне пришлось отпустить его. Открыть входную дверь — дело вообще-то пустяшное. Но не тут-то было. Дверная ручка оказала сопротивление.
Еще одна попытка. Ничего.
Я отступила на шаг и только тогда заметила яркую оранжево-розовую окраску двери. Из-за каких-то странных искажений с каждой стороны косяка вся стенная панель изогнулась наружу. Скорее, выпятилась.
Я осторожно протянула руку и провела пальцами по изгибу с правой стороны. Горячая. Прямо жар. И воспаление. Я тут же почувствовала это — неприятную щекочущую боль в собственном горле.
О нет!
Я повернулась и уставилась на Ренара.
Он покопался в Сети. Много времени это не заняло. И хорошо, потому что из-за приступа симпатической реакции я уже почти задыхалась.
Он покачал головой, адресовав мне свою грустную, застенчивую улыбку.
— Я, э-э-э… не совсем уверен, но, похоже дом мог…
— Что? — потребовала я. — Ну что на этот раз?
Рей махнул в сторону распухших дверных гланд. А потом беспомощно пожал плечами:
— Свинка.
О Господи!
