Миллионы женщин ждут встречи с тобой - [50]

Потом мы поехали в ее дорогую квартиру в Сити: выпить по чашечке кофе и, хотелось бы верить, пообниматься. Как выяснилось, вместе с ней жили четыре кошки. Салли назвала всех по имени, рассказала, что они любят поесть и сколько им лет. Без сомнений, эти кошки были настоящими индивидуальностями.

— О, это Канаста, с ней ухо держи востро, она настоящая дикарка!

Дикарка была жирной, старой и сладко похрапывала на CD-плеере.

Зато на фоне умиротворенной Канасты особенно диким казался Грэм — кот, как вы понимаете. Только я вошел в спальню Салли (на стене картина с изображением кошки, на тумбочке — пара перуанских сувениров), как он на меня зашипел. Ни с того ни с сего! Я всего лишь положил пиджак на стул, а Грэм уже взбесился. Тогда я осторожно подкрался ближе и сел. Мы с Салли начали о чем-то болтать, но я не спускал глаз с Грэма. Он вроде бы успокоился и даже уснул.

Не тут-то было. Только я потерял бдительность, Грэм был тут как тут и атаковал мой пиджак. Понимаете? Мгновение назад я мило сплетничал с Салли, а сейчас эта тварь, пролетев через всю комнату, вцепилась в шелковую подкладку моего пиджака! Просто-таки аналог битвы при Ипре. Я вытаращил глаза на кота. Он втянул когти и победоносно уставился на меня, словно бы говоря: «Пошел к черту, Пиджачник!» Салли прогнала его и объяснила, что «он еще совсем котенок» и «просто играется». «Скажи это моему пиджаку», — подумал я.

Собственно здесь все и закончилось. Внезапное и варварское нападение Грэма зарубило на корню наш роман. Десять минут спустя я вышел на улицу с царапиной на моем кожаном пиджаке и сел в такси, размышляя, почему столько женщин души не чают в кошках.

Долго думать не пришлось. Салли было тридцать пять. Милая, добрая, мягкая женщина с широким тазом… Ее телу было предначертано рожать детей. Увы, карьера и тяга к приключениям (помните фотографию из Перу?) помешали воплотиться ее материнскому инстинкту. Она отчаянно хотела и не хотела ребенка, поэтому решила выбрать золотую середину: завести домашних питомцев.

Разумеется, я понимаю Салли. Да, меня не слишком вдохновила ее привязанность к кошкам, и ни о каких серьезных отношениях между нами и речи быть не могло, но… Когда я вошел в свою холодную темную комнату, выглянул наружу и увидел одиноких людей в ночных автобусах, мое сердце сжалось от тоски. Почему? Потому что во мне проснулись отцовские чувства. Я знаю, что это такое, поверьте. Они во мне уже просыпались, и еще как.

Первый раз — в двадцать девять лет. У меня тогда был очередной приступ волокитства. Однажды вечером мы с друзьями оттягивались в каком-то ресторанчике: шутили, пили вино, потом познакомились с компанией за другим столиком, снова выпили, и в конце концов кто-то предложил всей бандой нагрянуть к одному знакомому — тот приглядывал по ночам за старым бассейном. Предложение нам понравилось. Мы поймали несколько такси и двинулись на юг, где какой-то странный парень временно жил в доме с заброшенным, но чистым и теплым бассейном. Учитывая количество принятого алкоголя, неудивительно, что все мы поснимали одежду и купались в чем мать родила.

Особенно я приглянулся одной девушке, тоже обнаженной. Странно, ведь под водой было довольно холодно — ну, вы понимаете, о чем я. Ей было двадцать восемь, по профессии врач, потрясная грудь. Ближе к концу нашего зажигательного купания в бассейне, под крики и визги подруг она подплыла ко мне и попросила подсадить ее наверх, хотя лестница была всего в пяти ярдах от нас. Почему бы и нет? Я послушно вытолкнул ее из воды, придерживая за голую попку. М-м… пикантно.

На следующий день у нас был секс. А потом — роман. Мне очень нравилась эта умная и забавная девушка, врач центральной клиники Лондона.

Тут я остановлюсь и немного поплачусь вам в жилетку. Вспоминая Терезу, назовем ее так, я иногда думаю, что она вполне могла быть «той самой». Понимаете, все было при ней. Умная. Смешная — я часто смеялся над ее шутками. Мы могли разговаривать ночи напролет — и разговаривали. А потом болтали еще целое утро. У Терезы была отличная фигура и миленькое личико. Оказалось, что грудь у нее силиконовая — ну и что, зато выглядела она классно.

Так почему я бросил Терезу? Понятия не имею. Наверное, я просто недоумок. А может, мне хотелось спать с другими женщинами и не ограничиваться одной — это больше похоже на правду. В общем, после нашего расставания меня долго преследовало чувство, будто я совершил ужасную ошибку. Признаться, до сих пор преследует. А вдруг это была она, моя единственная, нужный поворот с шоссе… Ну и так далее.

А потом мне стало еще хуже. Потому что через два месяца Тереза позвонила и сказала, что беременна. Сперва я, конечно, даже обрадовался и ощутил прилив бодрого самодовольства: «Ура! Я не бесплоден! Я могу зачать ребенка даже через порванный презерватив!» Однако через мгновение сердце мое упало. Я не хотел детей. Мне было двадцать девять, карьера журналиста шла в гору, я писал книгу и спал с разными девушками.

Дети? Семейная жизнь??!

В общем, я встретился с Терезой в кофейне и подписал чек на аборт. Она странно на меня посмотрела — понятно, почему. А на следующий день позвонила и мягким, печальным голосом сообщила: «Я все сделала». Помню, что пробормотал в ответ, какие-то ободряющие и добрые слова (надеюсь), а потом положил трубку и сказал себе: «Молодчина, так держать!» Но где-то в затылке зудел тихий голосок: «Что ты наделал, что ты наделал, что ты наделал…»