Миллионерша желает познакомиться - [8]

Потом времена сменились. Помню, папа вернулся вечером и заявил:

— Даст Бог, станет легче, устал я под статьей ходить. — После чего ушел в свою комнату коротать вечер с бутылкой.

— Теперь станет легче, — шепотом сообщила я тете Вале.

— Кому? — нахмурилась она.

— Папе.

— А-а… лишь бы власть не сменилась.

— А что это за статья, под которой ходит папа? — додумалась спросить я.

— Это он сказал? — еще больше нахмурилась тетка.

Я кивнула.

— Должно быть, конфискация имущества, — пожала она плечами, но тут же отмахнулась:

— Не забивай голову. Тебе все это ни к чему.

Вскоре папа сделался предпринимателем, а потом владельцем крупной фирмы. Об этом мне сообщила тетя Валя.

— В дом кого попало не води, — заявила она. — Жулья развелось…

Меня стали встречать из школы и вечером во двор не выпускали. Это было грустное время. Наконец теткина подозрительность в отношении моих друзей сменилась радушием, она оставила работу в библиотеке, всецело посвятив себя дому.

Жили мы вполне счастливо, я закончила школу, поступила в институт, влюбилась, решила выйти замуж, но тетя Валя пришла в ужас, а папа сказал:

— Ни за что.

Я рассердилась и даже сбежала из дома, правда, недалеко и ненадолго. Уже вечером папа обнаружил меня у Светки и вернул в родные пенаты. Он был напривычно трезв, говорил долго и убедительно, называя мой поступок безответственным, всколзь заметил, что Мишка мне не пара (так звали моего избранника) и посоветовал не спешить с замужеством, а чтоб я не переживала, подарил мне машину. Новенький «опель» произвел на меня впечатление и от мыслей о замужестве я отказалась, хотя еще некоторое время тайно встречалась с Мишкой. Но так как он позволил несколько злобных выпадов в адрес моего родителя, в частности, обозвав его жуликом и королем утиля, я решила, что папа был прав, Мишка мне действительно не подходит и порвала с ним раз и навсегда.

Через несколько дней после этого случилось несчастье: умерла моя любимая тетя Валя. Это было как гром среди ясного неба, на здоровье тетка никогда не жаловалась, а умерла от инфаркта. Мы с папой осиротели. Папа пил более обыкновенного, а я рыдала день и ночь напролет. Через два месяца, немного придя в себя, мы попытались наладить наш быт. Решив почистить рыбу, я едва не отрезала себе палец, пришлось вызывать «Скорую». На следующий день я забыла закрыть в кухне кран, когда чистила картошку, раковина забилась и я затопила соседей, потому что побежала в магазин за хлебом, а ключи оставила на тумбочке и в квартиру войти не могла. Папа решил готовить сам и едва не учинил пожар, забыв котлеты на плите. В общем, мы бились как рыба об лед, а питались в основном в кафе, пока папа не заявил:

— Надо что-то делать. — Взял бутылку коньяка, ушел в свою комнату, а появившись оттуда через час, сообщил:

— Придется жениться. Можно, конечно, нанять домработницу, но чужой человек в доме… я этого не переживу. Придется жениться, — с намеком на панику, повторил он.

— Хорошо, — согласно кивнула я. И через два дня у нас в доме появилась Ритка.

Она была на двадцать лет моложе папы и к моменту водворения у нас уже трижды побывала замужем, но каждый раз неудачно. Мы с ней сразу же подружились. Ритка была настроена весьма критически ко всем особям женского пола и потому подруг у нее не было. Папа в первый же день предупредил нас, что волновать себя по пустякам не позволит и если мы начнем конфликтовать, он это быстро прекратит и при этом так взглянул на супругу, что стало совершенно ясно, что он имел ввиду.

Ритка и не думала конфликтовать со мной, потому что я с готовностью согласилась с тем, что она, во-первых, красавица, во-вторых, разбирается в жизни лучше, чем я, и потому мне стоит прислушиваться к ее советам. Прислушиваться я была готова к чему угодно, насчет красоты и жизненного опыта тоже никаких проблем, так что наша жизнь мгновенно наладилась.

Ритка нигде никогда не работала из принципиальных соображений и мне не советовала, поэтому раз по пять на день вопрошала:

— На кой черт тебе сдался этот институт? Лучше пошли в солярий.

Я и сама толком не знала, нужен мне институт или нет, но вознамерилась его закончить, в чем и преуспела. К тому моменту папа числился видным деятелем нашего города, а пить стал значительно больше, то есть это мы так предполагали, хотя видели его исключительно редко, в основном в начале месяца, когда он выдавал нам деньги на расходы, а также ценные указания как их потратить.

Иногда мы с удивлением узнавали, что папа на Канарах или Мадейре, но с вопросами не лезли, так как папа этого не любил. Однако, доходившие до нас слухи о том, что папу уже давно никто не видит трезвым, всерьез тревожили нас, потому что последнее время папа жаловался на здоровье.

— Твоему отцу не мешало бы поберечь себя, — выговаривала мне Ритка за неимением родителя, а я согласно кивала.

По окончании института возник вопрос о моем трудоустройстве и папа в начале месяца сказал:

— Я подумаю. — Но потом по обыкновению исчез, а когда я по телефону пыталась напомнить ему о его обещании, повторял:

— Я подумаю. А ты пока отдохни.

В результате я отдыхала целый год и уже всерьез не верила, что папа что-нибудь придумает и в конце концов устроилась на работу сама, решив, что папа, при его занятости, об этом даже не узнает. Но он узнал (подозреваю, настучала Ритка, потому что шататься по салонам и магазинам одной ей было скучно) и был в гневе.