Миллионер на десерт - [5]

– Ты мне тут Таню Буланову не строй, – ворчливо сказала Дарья и обняла. – Гадство же какое… Надеюсь ты ему – им всем – пояснила, что они могут делать со своим предложение?

– Но… мы ведь и правда – семья. Они… только и есть мои родные.

– Это не семья! – заорала Даша мне в ухо. Отлично, я теперь буду не только брошенная, но и глухая. – Семья не называет все детство "комочком", вспоминая поговорку про блины! Не заставляет носить старье за МЛАДШЕЙ сестрой! Не отправляет работать в семнадцать, потому что не хочет платить за универ – зато за младшую заплатили! Не разменивает большую квартиру, чтобы кое-кому досталась отдельная однокомнатная, а кто-то другой жил в съемной! И не трахается за спиной своей сестры с её парнем!

– Я сама решила… работать после школы, – нашла хоть что-то, что можно отбить. Вздохнула. Подобрала сопли. И посмотрела на свою подругу.

– Даш… мне что делать-то, а?

– Послать их всех на хрен и жить наконец своей жизнью, – процедила моя воительница.

– Я так не могу, – покачала головой. – Может если я постараюсь еще…

– Ты никогда не постараешься достаточно, чтобы кто-то из них тебя полюбил, – она отвернулась.

Я лишь вздохнула. И снова выпила.

Не хочу ничего решать… Так что подумаю обо всем завтра. Или послезавтра. В ближайшее время, во всяком случае – будущих молодоженов стеснять долго не хотелось.

Даша снова подошла и обняла меня.

– Я постелю тебе в гостевой. А завтра мы подумаем вместе…

Да, она тоже любила притворяться Скарлетт О'Хара. Вот только у нее это гораздо лучше получалось – и за счет внешности, и за счет характера.

Назавтра не подумалось. Работа закрутила обеих.

А послезавтра я провела чуть ли не весь день, закрепляя проволокой скатерти на ножке стола. Ресторан при пятизвездочном отеле, в котором я работала менеджером зала, славился, в том числе, своей вечерней сервировкой. Но не сегодня. Сегодня наши противопригарные, пропитанные всяким-дерьмом-и-вечно-гладкие скатерти неожиданно решили устроить революцию и сползти на блестящий пол вместе со всем итальянским стеклом и немецким фарфором.

С ужасом представляя итоговый результат, я простояла на коленях несколько часов, но теперь была довольна и…

– Кристина, у тебя проблемы? – мистер Сноб, а по совместительству мой начальник заявился рядом с явным намеком на вздернутую бровь. Он все то время, что работал здесь, занимая, как я считала, мое место, усердно изображал властного пластилина. И даже сам поверил в свои супер-силы.

– Кажется, последняя стирка не пошла нашим скатертям на пользу.

– Может быть тебе стоит получше выбирать прачечную?

Я не стала напоминать ему, что прачечная в отеле своя, и мы её не выбираем.

– Там гостья сидит недалеко от хостес… – сказал он своим снобским голосом. – Хочет заказать свадебный банкет…

– Конечно, я иду.

Вооружившись специальным блокнотом и широкой улыбкой я двинулась в сторону бокового столика, чтобы обсудить дату и все нюансы… И замерла с поднятой ногой.

Потому что за столом сидела Настенька. В мою сторону не смотрела, уставившись на что-то на своем новеньком смартфоне. Наверное, выбирала белое платьице…

Медленно-медленно я опустила ногу. И так же медленно-медленно отложила блокнот.

В одну секунду перед глазами пронеслась вся моя жизнь… Наша с ней жизнь.

Я родилась громким и болезненным ребенком, когда родители еще учились на четвертом курсе университета. Не запланированная беременность, привнесшая слишком много суеты и сложности в жизнь молодых. Да еще шкодная и шумная девочка… Это мне все рассказали – и не раз.

Я помню, что со мной возились все подряд, пока мама сдавала диплом; быстро выпихнули в ясли, чтобы она могла выйти молодым специалистом и не упустить время… А спустя пять лет после моего рождения появилась долгожданная Настенька. Тихая, спокойная и улыбчивая – у неё даже соплей не было. Я тогда так обрадовалась, что она будет моей сестрой… Но радость оказалась преждевременной.

Настенька родилась не только красавицей, но и не дурой. И быстро просекла все фишки нашей семьи – это я еще много лет на что-то надеялась. Она же с самого детства подчеркивала разницу между нами, подставляла меня, демонстрируя нанесенные собой же царапины – и родители сетовали на ревность старшей. Ластилась ко всем взрослым и могла сидеть часами, очаровательно улыбаясь, а потом всячески показывала какая она девочка-девочка и как ей надо помочь.

Ей и помогали. От меня же, жаждущей заполучить одобрение своей самостоятельностью, требовали все больше. Её кормили с ложечки – во всех смыслах – а мне приходилось самой добывать себе еду. Фактически, она одна получила все, что должны были иметь двое детей… И теперь захотела еще и Валеру.

Я не обольщалась, кто был инициатором их отношений. И "фееричный" ужин на днях тоже был частью её плана… Я никогда так и не пойму, наверное, зачем это ей это все, да и не надо… Достаточно было понимать, что Насте мало оказалось моего унижения в глазах близких. Теперь она хотела масштабного действия в отеле, где я работаю уже три года и где коллеги уж точно наслышаны о Валере…

В голове стало тихо-тихо. И ясно-ясно. Вдруг как-то даже… Легко. Что-то щелкнуло и я ощутила себя освобожденной. От Насти, от прошлого, от своей семьи. Даже не понадобилась слышать стук снизу, достигнув дна…