Миллионер на десерт - [31]
– Знаешь, что меня удивляет, – развела руками Дарья во время одной из наших встреч. – Что ты с такой легкостью… ну или не с легкостью, но почти без потерь вышла из-под влияния своей семьи. Ведь каждый раз, на протяжении всей жизни, когда эти дикие люди делали с тобой очередную дичь, мне казалось, что все, хватит, ты больше никогда не должна с ними общаться… И каждый раз ты будто не обращала внимания…
– Обращала.
– Но тебе не мешало это и дальше делать вид, что все нормально! Что произошло сейчас?
Сейчас…
– Лев.
– Чего?! – Дарья поперхнулась супер-модным и полезным чаем. Заведение, в котором мы сидели, было тоже супер-модным – но нам это не мешало.
– Знаешь эту присказку про черно-белую полосатую жизнь? Что жизнь, она как зебра – полоса белая, полоса черная.
– При чем здесь это?
– Сейчас объясню. Иногда мне кажется, что никто не договаривает до конца. А на самом деле черная полоса, белая полоса, черная, белая, черная, а потом… жопа.
– Зебры? – испугалась подруга.
– И зебры в том числе. Сама история про полосатость – это такой оптимистический посыл, что как бы не было плохо сейчас, потом станет лучше. И пусть дальше снова будет плохо – от нас это не зависит. Но в какой-то момент бывает и так, что все «белые» ресурсы уже исчерпаны…
– И наступает… она?
– Именно.
– А лев откуда?
– Вот представь, что ты зебра, гуляешь в своей прерии, рассматриваешь полоски и собственный зад, перебираешь, чего больше, размышляешь, считаешь, варишься в самоназначенной жопе и… не замечаешь притаившегося за кустами льва. На самом деле чего-то важного или фатального, единственного, на что и стоило обращать внимания. Я долго жила как зебра… В отношении своей семьи в том числе… Но теперь поняла, что хватит сосредотачиваться на полосатости происходящего.
– А что стало твоим львом? – спросила Даша после молчания.
– Наверное, потеря себя… А это страшно. Черт, да мне следует благодарить Валеру, что именно его поступок запустил всю цепь событий! И еще, я поняла, что ни один член моей семьи, даже несостоявшийся, никогда не видел за зеброй меня саму.
– А Макс… видит?
– А про Макса… не будем сейчас. В произошедшем в последние дни есть плюсы и кроме него.
– Ты как оптимист на кладбище – «везде плюсики!» – подразнила меня победительница соревнования за шоколадку. – Ну и какие? Не считая, конечно, нового гардероба, охрененного секса и потрясающих профессиональных перспектив…
О. А я ведь не об этом… Точно, зебра, блин. Улыбнулась:
– Ну… зато я точно знаю, какой семья не должна быть. И я все-таки уела Настеньку… и велик шанс, что больше её не увижу.
Вот только с последним я погорячилась.
Я была в тот день в заказанном для собственной свадьбы ресторане, чтобы утвердить план расстановки столов, проверить по списку, хватает ли их на всех, и прикинуть еще раз все, что касается украшения зала и настолько погрузилась в собственные хлопоты, что не заметила, как ко мне подошли.
Настя.
И выражение её лица не оставляло сомнений в том, что она здесь не случайно. А еще… она с такой ненавистью оглядела роскошный зал и лежащие возле меня образцы скатертей и свечей, что я передернулась.
Я на полном серьезе подумала, что, в общем-то, с моим гипсом, если ударить с ноги, то получится еще более эффективно, чем просто выдрать волосы. А потом мысленно пожала плечами и посмотрела спокойно на нее, задрав бровь.
Ага, я тоже так могу.
В душе у меня было… ничего. Ни злости, ни обиды, ни желания уже что-то и кому-то доказать. Когда я затевала всю эту историю, то и не думала, что превращусь в патологоанатома, но вот только не для других, а для себя. И безвозвратно отсеку все мертвые части моей жизни.
Потому её появление не вызвало у меня эмоций… кроме легкого раздражения на то, что меня отвлекают.
Ну что она, в самом деле, может? Заявить, что беременна от Макса? Тогда пусть становится в очередь. Заявить, что, раз я её «любимая сестренка» – ага, был у нас период в жизни, когда она так мне говорила, а я ей верила – то просто обязана познакомить её с миллионером, а может сразу отдать блондинчика? Ну так у нас свобода слова, говорить можно все что угодно. Вплоть до того, что наши родители погрузились в глубочайшую депрессию, а у нее обнаружили порок сердца, и теперь я должна вырезать свое и запихать ей в грудную клетку…
Главное не то, что она скажет, а что я буду делать с её заявлениями…
Ни-че-го…
Лихорадочный блеск в глазах Настеньки при виде моего равнодушно-боевого настроя немного поблек, а лицо слегка вытянулось. А я с удивлением отметила, что она выглядит… не очень. Вроде ухожена, накрашена, в дорогих шмотках… Но серые круги под глазами, опухшие веки и дрожь в пальцах ведь не скроешь…
– Ты что, алкоголичка? – вырвалось у меня вместо приветствия.
Не обеспокоено вырвалось. Только недоуменно… А она открыла рот и… вдруг с горькой злостью выдала:
– Вот как ты это делаешь? Ка-ак?
– Делаю что? – я опешила.
– Делаешь, – тряхнула она головой непонятно. – Всю жизнь делаеш-шь…
И вдруг достала сигарету, и щелкнула зажигалкой… К нам подошел администратор:
– Простите, здесь не курят…
– Ну конечно, – сказала, как выругалась Настя. – Значит надо на крыльцо. Идем.
У Мии Ли есть тайна… Тайна, которую она скрывала с восьми лет, однако Мия больше не позволит этой тайне влиять на свою жизнь. Одно бесповоротное решение превращает Мию Ли в беглянку – казалось бы, это должно было ослабить и напугать ее, однако Мия еще никогда не была столь полна жизни. Под именем Пейдж Кессиди, Мия готова начать новую жизнь, в которой испорченное прошлое не сможет помешать ее блестящему будущему. Автобус дальнего следования увозит Пейдж из Лос-Анджелеса в Южный Бостон, штат Вирджиния, где начнется ее новая жизнь.
Ира пела всегда, сколько себя помнила. Пела дома, в гостях у бабушки, на улице. Пение было ее главным увлечением и страстью. Ровно до того момента, пока она не отправилась на прослушивание в музыкальную школу, где ей отказали, сообщив, что у нее нет голоса. Это стало для девушки приговором, лишив не просто любимого дела, а цели в жизни. Но если чего-то очень сильно желать, желание всегда сбудется. Путь Иры к мечте был долог и непрост, но судьба исполнила ее, пусть даже самым причудливым и неожиданным образом…
Чернильная темнота комнаты скрывает двоих: "баловня" судьбы и ту, перед которой у него должок. Они не знают, что сейчас будет ночь, которую уже никто из них никогда не забудет, которая вытащит скрытое в самых отдалённых уголках душ, напомнит, казалось бы, забытое и обнажит, вывернет наизнанку. Они встретились вслепую по воле шутника Амура или злого рока, идя на поводу друзей или азарта в крови, чувствуя на подсознательном уровне или доверившись "авось"? Теперь станет неважно. Теперь станет важно только одно — КТО доставил чувственную смерть и ГДЕ искать этого человека?
Я ненавижу своего сводного брата. С самого первого дня нашего знакомства (10 лет назад) мы не можем, и минуты спокойно находится в обществе другу друга. Он ужасно правильный, дотошный и самый нудный человек, которого я знаю! Как наши родители могли додуматься просить нас вдвоем присмотреть за их собакой? Да еще и на целый месяц?! Я точно прибью своего братишку, чтобы ему пусто было!..
Хватит ли любви, чтобы спасти того, кто спасает другие жизни? Чесни жаждет оставить своё проблемное прошлое позади… Оставив отношения, наполненные жестокостью, Чесни Уорд жаждет большего, чем может предложить её маленький городок. В поисках способа сбежать и приключений, она присоединяется к армии, но когда прибывает на первое место работы в Англии, она встречает Зейна − сержанта, у которого имеются свои собственные секреты. Зейн думал, но ни одна женщина не заставит его захотеть осесть… Начальник персонала Зейн Томас, авиатор Войск Специального Назначения, пропустил своё сердце через мясорубку.
Что под собой подразумевают наши жизни? Насколько тесно переплетены судьбы и души людей? И, почему мы не можем должным образом повлиять на…На…Легко представить и понять, о чём идёт речь. Слишком легко.Мы думали, что управляем нашими жизнями, контролируем их, только правда оказалась удручающая. Мы думали, что возвысились над законами бытия и постигли великую тайну.Мы…Я давно перестала существовать, как отдельное существо. Возможно, законы подчинили меня тем устоям и порядкам, которые так тщательно отталкивала и… желала принять.Слишком поздно поняли, с чем играем, а потом было поздно.