Миллионер на десерт - [28]
Дальше были рентгены, обезболивающие уколы, заботливо сложенная в гипс сломанная лодыжка, чистая пижама и счастливое лицо травматолога, предвкушавшего свой гонорар. И чистенькая благостная палата «на случай если у вас все-таки сотрясение»…
Я легла.
Валерик сел рядом и трепетно взял меня за руку, продолжая изображать Спасителя в лице спасателя.
Я предалась размышлениям, достаточно ли надежна ваза на тумбочке, ежели придется отбиваться.
В это мгновение вошли мои родители и обступили каким-то образом со всех сторон – будто их не две штуки было, а десять – и громогласно принялись сетовать на мою беспомощность, безалаберность и безнадежность, а также на то, что я, наверняка, специально вызвала Валеру, чтобы досадить своей сестре.
Я. Вызвала.
Специально…
Только открыла рот, чтобы высказать все, что думаю, как папенька и маменька сообразили, что расстановка и задачи изменились, и то, что я вызвала – наоборот хорошо, а то они и подзабыли…Переходящий приз по имени Валерик стало как-то даже жалко… Но себя – жальче.
Потому что я почувтствовала себя в дурдоме – даже психотропных веществ не понадобилось. Но бредовым рассуждениям на тему того, что зять у них будет, и при любом раскладе, родители предаться не успели – остановила открывшаяся дверь.
В которую зашли… Макс, раздувший ноздри при виде картины маслом, и… повисшая на его руке воркующая Настенька.
Дыхание сперло… Да что там, никакого дыхания не осталось! Вовсе…
Сглотнула. И еще раз…горько как-то во рту стало.
И взгляд опустила на больничную пижамку в цветочек.
И не поверила, когда услышала злое и беспощадное:
– Все вон.
А еще больше не поверила, когда блондинчика, судя по колыхнувшемуся воздуху, все послушались. И даже дверь тихонько прикрыли.
Я резко задрала голову и уставилась на…
– Вау…
– Что? – рявкнул Максим Григорьевич.
– Ты когда бешеный… просто охрененный.
Тут, понятно, он широко распахнул свои голубые глаза и как-то расслабился. И все стало нормально.В том смысле, что я всхлипнула, а он ко мне бросился и обнял.
– Я ехал очень быстро, – прошептал куда-то в мою макушку. И я понадеялась, что та, хотя бы, не покрыта коркой грязи. – Кого убить?
– Асфальтоукладчика, – вздохнула и поведала всю историю. И про Дашку, и про кофейню, про появление Валерика и злополучную трещину. И про то, что в детстве я сломала руку, и вот сейчас – намного больнее… И до свадьбы фиг что заживет…И что я ужасно испугалась, когда меня сюда притащили, потому что в этих частных клиниках при наличии денег фиг знает что творится… Потому попросила его приехать.
Макс как-то странно на меня посмотрел.
– То есть твой бывший держал твою руку, чтобы ты не сбежала, пока тебя накачивают наркотой?
– Ну вдруг… – промямлила, чувствуя себя ужасно…и глупо.
– Молодец, что попросила, – смягчился блондинчик.
– А Настя? – не выдержала я.
– Встретил у входа, – передернул плечами он. – Она тут же попыталась взять меня в оборот каким-то идиотским щебетом о том, что когда меня увидела, то сразу почувствовала, что она моя истинная…
– Дрянь? – уточнила невинно, окончательно успокаиваясь. Да и обезболивающее, наконец, подействовало.
Макс тихонько рассмеялся. И устроился прямо на моей кровати, обняв для надежности.
– Сейчас отменю свои встречи и поедем домой. А дальше будем разбираться уже, как тебе жить в новом статусе…
– Временно недееспособном? – уточнила я. А то вдруг он что другое имел в виду, мой миллионер, готовый на все, в том числе на брак и прочие неприятности.
– Временно доступном, – сделал Макс зверское лицо и тяжело задышал мне куда-то в ложбинку, скрытую тряпкой в мелкий цветочек.
Мышки чернобыльские, надеюсь от меня не пахнет ничем… неприятным.
Блондинчику, похоже, запахи были не столь важны. Потому что он с большим удовольствием таскал меня и перекладывал – и даже не кряхтел при этом – мыл и обустраивал, кормил и жалел, а потом и вкалывал очередную дозу обезболивающего в многострадальную задн… ягодицу и нашептывал какие-то глупости, пока я засыпала, да еще и пристроился рядом, чтоб точно отогнать «маленьких костоломчиков, которые приходят по ночам к тем, кто что-нибудь сломал, и долбят по их конечностям».
И ржал на мое шипение, что он идиот.
А вот ржать не надо было. Потому как после всего произошедшего, приправленного Максовой неуемной фантазией – ему бы книги писать, а не деньги строить – мне приснился кошмар.
В этом кошмаре я восседала на обеденном столе, замотанная в один только пекарский рукав гигантского размера, а моя полоумная семейка в сопровождении бывшего, с ножами наперевес решала, какая часть кому больше нравится.
И почему-то первый кусок доверили отрезать Валерику.
А он, со словами «Обожаю ножки» приступил к распаковке рукава…
Я пискнула и… проснулась.
Блин. Половина первого ночи всего.
Футболка с надписью «Не будить. Я на работе» промокла от пота, от лодыжки расходились волны боли, а сон не по времени – кто ж ложится даже на унылый закат – вызвал тошноту и головную боль.
Рядом сопел блондинчик. И будить его, несмотря на все недостатки, было очень жалко.
Я вздохнула, приняла вертикальное положение, несколько разноцветных таблеток и попыталась снова уснуть. Да вот только не очень-то и получалось… И вовсе не из-за боли и дискомфорта, хотя и этого хватало.
Ира пела всегда, сколько себя помнила. Пела дома, в гостях у бабушки, на улице. Пение было ее главным увлечением и страстью. Ровно до того момента, пока она не отправилась на прослушивание в музыкальную школу, где ей отказали, сообщив, что у нее нет голоса. Это стало для девушки приговором, лишив не просто любимого дела, а цели в жизни. Но если чего-то очень сильно желать, желание всегда сбудется. Путь Иры к мечте был долог и непрост, но судьба исполнила ее, пусть даже самым причудливым и неожиданным образом…
Чернильная темнота комнаты скрывает двоих: "баловня" судьбы и ту, перед которой у него должок. Они не знают, что сейчас будет ночь, которую уже никто из них никогда не забудет, которая вытащит скрытое в самых отдалённых уголках душ, напомнит, казалось бы, забытое и обнажит, вывернет наизнанку. Они встретились вслепую по воле шутника Амура или злого рока, идя на поводу друзей или азарта в крови, чувствуя на подсознательном уровне или доверившись "авось"? Теперь станет неважно. Теперь станет важно только одно — КТО доставил чувственную смерть и ГДЕ искать этого человека?
Я ненавижу своего сводного брата. С самого первого дня нашего знакомства (10 лет назад) мы не можем, и минуты спокойно находится в обществе другу друга. Он ужасно правильный, дотошный и самый нудный человек, которого я знаю! Как наши родители могли додуматься просить нас вдвоем присмотреть за их собакой? Да еще и на целый месяц?! Я точно прибью своего братишку, чтобы ему пусто было!..
Каждый из нас хотя бы раза в жизни задавался вопросом – существует ли дружба между парнем и девушкой? Многие скажут, что это не возможно! Герои этой истории попробуют опровергнуть этот стереотип. Получиться ли у них – время покажет.
Хватит ли любви, чтобы спасти того, кто спасает другие жизни? Чесни жаждет оставить своё проблемное прошлое позади… Оставив отношения, наполненные жестокостью, Чесни Уорд жаждет большего, чем может предложить её маленький городок. В поисках способа сбежать и приключений, она присоединяется к армии, но когда прибывает на первое место работы в Англии, она встречает Зейна − сержанта, у которого имеются свои собственные секреты. Зейн думал, но ни одна женщина не заставит его захотеть осесть… Начальник персонала Зейн Томас, авиатор Войск Специального Назначения, пропустил своё сердце через мясорубку.
Что под собой подразумевают наши жизни? Насколько тесно переплетены судьбы и души людей? И, почему мы не можем должным образом повлиять на…На…Легко представить и понять, о чём идёт речь. Слишком легко.Мы думали, что управляем нашими жизнями, контролируем их, только правда оказалась удручающая. Мы думали, что возвысились над законами бытия и постигли великую тайну.Мы…Я давно перестала существовать, как отдельное существо. Возможно, законы подчинили меня тем устоям и порядкам, которые так тщательно отталкивала и… желала принять.Слишком поздно поняли, с чем играем, а потом было поздно.