Миллионер без диплома - [75]

Просто мальчик еще в детстве научился наносить аэрографом на шляпы, куртки, футболки и даже автомобили рисунки в стиле граффити. И его искусство пользовалось отличным спросом. «Мое окружение в Лейквуде было на редкость разношерстным; там было много рабочих – евреев, афроамериканцев, выходцев из Латинской Америки. Хип-хоп в нашем районе уверенно становился главенствующей культурной тенденцией, и в основном здесь главенствовали темнокожие. А среди всего этого многообразия жил я, еврейский мальчишка, не религиозный, изо всех сил старающийся понять свою сущность и примириться со своей индивидуальностью. Ведь я был толстым белым мальчишкой – слишком толстым для брейк-данса и уж конечно не годным для рэпа.

Но я тоже занимался искусством. Местная молодежь, интересовавшаяся хип-хопом, много говорила и интересовалась граффити; это была ее эстетика. И я понял, что могу влиться в ее ряды благодаря своему искусству. Я и правда был неплохим художником. Бабушка купила мне книгу Subway Art («Искусство подземки») Марты Купер и Генри Челфанта. В восьмом классе мне подарили первый аэрограф. Вместе с компрессором и красками он стоил около 150 долларов, что в 1980-х было весьма внушительной для восьмиклассника суммой. Мои родители всячески показывали мне, что ждут от этих инвестиций хороших результатов. Я был тогда просто художником, но это стало для меня ключом от двери в большой бизнес.

Еще в средней школе я понял, что у меня есть талант к маркетингу, и основал компанию, которую назвал Ecko Airbrushing. Мои друзья-наркоманы просили меня разрисовать их авто; друзья хип-хоперы хотели, чтобы я рисовал на куртках портреты их детей. Не хочу, чтобы мои слова прозвучали, как бахвальство, но зарабатывал я тогда больше, чем большинство наркоторговцев в моей школе.

Это и стало моей школой – бизнес-школой. Я ведь был простым пятнадцатилетним подростком. Мне постоянно приходилось торчать в очереди в сервисный центр местного Sears, потому что компрессор вечно ломался. Люди вряд ли воспринимали меня очень уж серьезно. Но я должен был сам вести все деловые переговоры и обеспечивать выполнение всех поступивших заказов. Сам заказывал краски. Охотился за лучшими учебными видео – интернета тогда еще не было. Мои аэрограф и компрессор стали моими главными учителями по бизнесу; они обучали меня управлять временем, верить в успех, общаться с людьми, собирать и анализировать информацию, находить новые технологии…

Зарабатывал я очень неплохо. Однажды в старших классах в течение нескольких недель я заработал по паре тысяч долларов. В итоге у меня скопилась вполне приличная сумма». А что же Марк делал со своими сбережениями? Может, вложил их в ценные бумаги или положил на банковский счет? Нет, он поступил как истинный бутстрэппер: всю прибыль он вкладывал в развитие бизнеса и повышение собственной рентабельности. «Я вкладывал все деньги в разные маркетинговые инструменты, делал слайды и фотографии своих работ. В свободное время расписывал шляпы и бейсболки и дарил их своим клиентам. Я посещал все местные торговые ярмарки и устанавливал там свой стенд. Я все реинвестировал в бизнес».

Несмотря на то что, практически ребенком, Марк еще в школе в 1980-х зарабатывал солидные деньги и научился вести собственный бизнес лучше, чем большинство людей за всю свою жизнь, взрослые советчики все же сумели убедить его в своей правоте. «Мои школьные психологи твердили мне: “Это, конечно, здорово, все эти футболки и шляпы… Но не думаешь же ты, что сможешь таким образом прокормить своих будущих детей?” А на семейных мероприятиях родственники говорили: “Если ты поступишь в колледж, то со временем будешь зарабатывать 75−80 тысяч. А если станешь дипломированным юристом, то и вообще суммы, выражаемые шестью знаками!”».

И Марк поддался на уговоры и пошел по стопам отца – поступил в Рутгерский фармацевтический колледж. Но продолжал заниматься любимым делом. В 1992 году он решил разрисовать куртку для Майкла Бивинса из знаменитой R&B-группы Bell Biv DeVoe, которая приехала на гастроли в его город. Сам мастер после операции на плече едва двигался, но его сестра сумела выскочить на сцену и вручить подарок Бивинсу лично в руки. В кармане куртки лежала пояснительная записка. «В тот же день в три часа ночи Бивинс позвонил мне и сказал, что хотел бы сделать еще один заказ. И вскоре я, девятнадцатилетний парень, получил доступ за кулисы на любом концерте в нашем городе. Вечерами я общался с хип-хоперами и выполнял их заказы, а днем шел в фармацевтический колледж. Но учеба меня совсем не привлекала. Я не мог продраться даже через периодическую таблицу. Химия казалась мне полной бессмыслицей. Что-то во мне влекло меня в искусство; какая-то энергия, с которой я не мог бороться».

Потерпев фиаско на научном поприще и окончательно сосредоточившись на искусстве и бизнесе, Марк, конечно, не смог избежать встречи с деканом колледжа, доктором Джоном Колацци. В ходе беседы декан убедился, что студент действительно полон энтузиазма и уже добился в своем деле немалого успеха. И учитель проявил редкое понимание. «Он сказал мне: “Люди далеко не всегда хотят быть теми, кем должны быть и кем им следовало бы быть. Ты молод. Иди и занимайся любимым делом, пока молод, пока у тебя есть этот парашют молодости. А если не получится, всегда сможешь вернуться”. И я ушел из колледжа и пока еще ни разу об этом не пожалел».