Миллиардер. Книга 2. Арктический гамбит - [6]

Мария не одобряла технических новшеств. Спору нет, иногда они бывали необходимы… но фон Белов слишком долго была связана с настоящей магией, чтобы преклоняться перед технологиями.

Тем не менее, следовало признать, что фюрера хранили именно технологии. Разработанная доктором Хиртом методика мгновенной заморозки позволила погрузить Гитлера в ледяной сон, который мог длиться неограниченно долгое время — пока работают генераторы. Десятки подопытных заключенных Маутхаузена и Дахау, ставшие пациентами доктора Хирта, могли бы гордиться тем, что их страдания были не напрасны — это была цена, которую пришлось заплатить за будущее воскрешение фюрера. Хирт угробил массу народу, прежде чем нащупал свой метод безопасной заморозки. К апрелю сорок пятого метод был многократно опробован на добровольцах из вермахта, каждого из которых удалось благополучно вернуть к жизни.

Фюрер согласился на операцию не без колебаний. Последние месяцы перед падением Берлина он чувствовал себя все хуже и хуже, и порой смерть казалась ему избавлением. Марии фон Белов пришлось пустить в ход все свое красноречие, все свое женское обаяние, чтобы убедить фюрера принять правильное решение. Пророчество ясно говорило о том, что Воин Черного Солнца восстанет из снегов Гипербореи, но ведь фюрер не сможет воскреснуть, если примет яд или застрелится. Кто же тогда примет из рук Белой Девы возвращенного Орла?

В конце концов Гитлер согласился. Мария сама ввела ему в вену специальный препарат, разработанный Хиртом — он изменял вязкость крови, не позволяя ей застывать острыми, разрывающими сосуды, кристаллами. Фюреру немедленно стало плохо, у него поднялась температура, он начал заговариваться. Тогда фон Белов сделала ему еще одну инъекцию, на этот раз — сильнодействующего снотворного. Уснувшего Гитлера отнесли в лабораторию, где уже стоял контейнер для мгновенной заморозки. Мария поцеловала фюрера в губы и закрыла прозрачную крышку контейнера. Спустя минуту Гитлер превратился в застывшую ледяную статую. В бункере остался его двойник, бывший сутенер из Гамбурга Пауль Цоссен. Позже, читая доставленные из Большого мира материалы, описывавшие «смерть» фюрера, фон Белов испытывала странное удовлетворение от того, что эта выскочка Ева Браун перед самоубийством обвенчалась с ничтожеством вроде Цоссена. Однако это было давно, еще в ту пору, когда она помнила, что такое ревность.

Все это время Гитлер был здесь, рядом с ней. Один из официальных титулов фон Белов звучал как «Хранительница Усыпальницы». Металлический контейнер с прозрачной крышкой покоился в бронированной пещере на глубине двухсот метров под уровнем Внутреннего озера. Он был подключен к четырем генераторам, два из которых работали на геотермальной энергии, третий питался от гидроэлектростанции, построенной на озере, а четвертый использовал в качестве силовой установки кинетические роторы Шаубергера. Усыпальница была фактически неуязвима — ее могло уничтожить разве что прямое попадание водородной бомбы. Но Мария фон Белов верила, что фюрер может быть в безопасности только пока она рядом с ним. Возможно, эта вера и дала ей силы дожить до девяноста пяти лет. Вера, ну и чудо-препараты доктора Джелиба, конечно. Тибетский кудесник был одним из немногих обитателей бункера Гитлера, посвященного в тайну Туле. Как удачно, что Марии фон Белов удалось уговорить Каммлера взять тибетца с собой! Если бы Каммлер, с его недоверием к магии, не отказывался бы принимать порошки Джелиба, может быть, был бы жив до сих пор…

Лифт плавно скользнул в двухсотметровую пропасть. Когда падение прекратилось, Мария фон Белов решительно оттолкнула от себя Шарлотту Фриз и ступила на каменный пол Усыпальницы.

— Подождите меня здесь, оберлейтенант, — велела она. — Если понадобитесь, я вас позову.

Она не хотела, чтобы кто-то посторонний присутствовал при ее свидании с фюрером. Это было слишком личное, слишком важное.

Идти самой было трудновато. Мария фон Белов оперлась на сырую каменную стену шахты и, потихоньку переставляя ноги, двинулась туда, где под специальным бронеколпаком стоял контейнер с телом великого фюрера германской нации.

Всего каких-то двадцать шагов, а она устала так, будто ей пришлось пробежать двадцать километров.

«Ничего, — приободрила себя Мария фон Белов. — Скоро все изменится. Мы вернем себе принадлежащее нам по праву, мы заберем предметы у тех, кто недостоин ими владеть, и войдем в Черную Башню. А там я обязательно найду средство вернуть себе молодость и красоту. И тогда станет окончательно ясно, что я не зря обрекла себя на это шестидесятичетырехлетнее заключение среди льдов!»

Она добралась до бронеколпака, открыла перстнем дверцу, вошла и включила освещение. Мертвенные голубоватые лучи падали на толстое стекло крышки контейнера, лицо фюрера в их свете казалось заострившимся и мертвым.

— Я знаю, что вы живы, мой фюрер, — тихо произнесла Мария фон Белов. — Вы ждете своего часа. Я пришла сказать, что час уже почти наступил. Наши враги идут сюда в надежде обрести древние тайны и несокрушимое могущество, но их ждет тяжелое разочарование. Вместо того, чтобы получить новые предметы, они потеряют и то, что у них есть. Но главное, мой фюрер, у них с собою Орел!