Миллиардер из Кремниевой долины - [69]

После Microsoft я открыл для себя, как сложно работать без прагматичного партнера, повернутого на бизнесе. И все же я не жалел, что пошел своим путем. Он подарил мне богатые впечатления в самых разных занятиях; подарил жизнь, о которой я мечтал всегда – с тех первых лет, когда добровольно приковал себя к терминалу и мучительно старался улучшить следующую строчку кода.

Глава 14 Блейзерман

13 марта 1986 года Microsoft впервые выпустила свои акции на рынок. Я продал 200 000 акций и сохранил остальные – примерно 28 % компании. За вечер я стал на 175 миллионов долларов богаче. Вопреки советам я не стал продавать остальные акции, чтобы вложить деньги в другие предприятия. Учитывая быстрое развитие компьютеров, я рассудил, что такая успешная ведущая компания, как Microsoft, будет процветать не хуже других. Мою правоту в дальнейшем подтвердил головокружительный рост рыночной капитализации компании. К 1990 году, в 37 лет, я стал миллиардером. К 1996-му у меня было в десять раз больше.

Вскоре после выпуска акций мой финансовый консультант Аллен Израэль сказал так:

– Эти деньги позволят вам делать все, что захотите и когда захотите…

Я задумался, как воспользоваться моей новой свободой. Жизнь коротка, а столько предстояло сделать. Я позвонил Берту Колду, моему соседу по комнате еще в «Фи Каппа Тета» и впоследствии верному помощнику, и сказал:

– Я хочу купить команду НБА.

Я рос худым долговязым ребенком без явных спортивных талантов. Когда наша детская баскетбольная команда выиграла первенство города, я сидел в конце скамейки и выходил на последних минутах, если мы крупно вели в счете. Я никак не мог запомнить, как нужно вести мяч и бросать; корзина казалась недосягаемо далекой. Мне больше удавалась игра «четыре квадрата», где нужно было попадать мячом в расчерченные на полу квадраты. Я любил соревноваться, но мои скромные спортивные таланты проявились только в средней школе, в футболе.

Я мало сталкивался с НБА, пока Microsoft не перебралась в Белвью в 1979 году; как раз в этом сезоне «Сиэтл Суперсоникс» в первый и последний раз стали чемпионами. Я заразился игрой и стал страстным болельщиком. В июне, когда «Соникс» раздавили в финале «Вашингтон Буллетс», я вместе с толпой ходил по улицам и дудел в дудку.

Следующей осенью я купил свой первый абонемент. «Суперсоникс» начали распродавать игроков, и каждый год команда играла все хуже, а места мне доставались все лучше, пока я не достиг места в первом ряду напротив скамейки хозяев площадки. Такая близость к игрокам только подогревала мою страсть к игре. Я считал НБА лучшим зрелищем в спорте – там сочетались в равных долях атлетизм и балет, командная игра и индивидуальные усилия. Действие шло непрерывно, с множеством ярких моментов. В отличие от бейсбола и футбола, очень редко исход встречи был ясен за пять минут до конца. И что могло сравниться с чистым попаданием мяча в корзину после броска в прыжке или с подбором в нападении?

«Соникс» начала 80-х не были великой командой, но они играли упорно и весело. Во время болезни баскетбол стал моей отдушиной; я посещал все игры, какие мог, а остальные смотрел по телевизору. Я изучал отчеты в газетах, сидя в очереди на радиотерапию, и жадно глотал Official NBA Register. Спроси меня о проценте попадания штрафных бросков Сидни Монкрифа, я ответил бы с точностью до десятых долей.

«Соникс» были посланы судьбой, чтобы помочь мне пережить тяжелые времена. Как бы худо мне ни было, я ждал следующей игры.

Осенью 1987 года я услышал, что можно приобрести «Портленд Трейл Блейзерс». Команда, десять лет назад выигравшая с Биллом Уолтоном чемпионат, принадлежала лос-анджелесскому застройщику Ларри Вайнбергу, джентльмену старой школы. Я закинул удочку через Боба Барнетта, которого знал по TRW. Представитель Вайнберга ответил Бобу, что «Блейзерс» «не продаются, но предложение можно рассмотреть». Они настаивали на закрытых переговорах. Если информация просочится наружу, обсуждению конец.

В октябре мы встретились с Харли Франкелем, доверенным лицом Вайнберга. Я предупредил Боба, что у меня одно условие: цена. Переплачивать я не собирался. Франкель рассказывал о славных традициях НБА, о том, какая растущая команд «Блейзерс», о рейтингах на местном телевидении, о проданных на десять лет вперед билетах… На обратном пути я посмотрел на Боба и сказал:

– Они не назвали цену.

Я считал вопрос закрытым, но в марте они все же позвонили. Я все еще страстно желал иметь команду и на этот раз встретился с самим Ларри. Два часа тот рассказывал нам историю – как на следующий год после того, как он получил контрольный пакет акций, «Блейзерс» выиграли чемпионат, но потом Уолтон сломал ногу, и дела пошли на спад. Как он в зарубежных деловых поездках не спал ночью, два с половиной часа слушая по радио репортаж, и, если команда проигрывала, весь следующий день шел насмарку.

– Просто сердце кровью обливалось, – сказал Вайнберг.

Закруглившись, Вайнберг объявил, что хочет 65 миллионов долларов. Через десять минут мы ударили по рукам. В 35 лет я стал самым молодым владельцем американской профессиональной спортивной команды.