Миллиардер из Кремниевой долины - [33]
К июлю 1975 года наши версии Бейсика на 4 и 8 килобайт были готовы к продаже. Я готовил заказы к отправке с помощью ручного намотчика: вставлял бумажную ленту, совал палец в одно из отверстий намотчика и крутил – гораздо лучше, чем наматывать просто вручную. Мы с волнением смотрели на коробки с упакованными перфолентами – мы провожали наше детище в мир.
В Бостоне и Сан-Франциско, в лабораториях и корпорациях вроде Honeywell, смотрели на микрокомпьютеры как на временную блажь. Но мы не обращали на скептиков внимания. Мы твердо верили, что техники-снобы неправы, а мы правы; и доказательства приходили каждый день в мешках почты, набитых заказами на «Альтаир» и наш Бейсик. В маленьком ветхом здании в Альбукерке нам казалось, что возможно все.
Нашим единственным продуктом был Бейсик для 8080-го процессора, а нашим единственным клиентом – MITS; наши интересы совпадали. Мы многие месяцы работали на Эда по устной договоренности, но сейчас были готовы оформить отношения официально. После некоторых переговоров по поводу сумм Билл отправился к местному юристу, чтобы подготовить документы. В обмен на «исключительные права и лицензию» продавать наш Бейсик во всем мире в течение десяти лет MITS выплачивает нам авансом 3000 долларов плюс процент за каждый проданный экземпляр – 30 или 60 долларов, в зависимости от версии. Нам полагается 50 % валового дохода от лицензий на Бейсик, приобретенных отдельно от аппаратуры. Доход от сублицензий сторонним фирмам – производителям комплексного оборудования (OEM), создающим собственные компьютеры, тоже будет делиться пятьдесят на пятьдесят. Поскольку мы с Биллом оставались владельцами наших программ, мы имели право инициировать подобные сделки.
Наш юрист добавил еще один пункт, чтобы защитить нас. Параграф 5, озаглавленный «Усилия компании», гласил: «Компания согласна прикладывать максимальные усилия, чтобы лицензировать, продвигать и внедрять программу. Невыполнение компанией вышеуказанного условия явится достаточным основанием и мотивом для аннулирования данного соглашения по инициативе лицензиаров…»
В июле Эд пришел, помахивая контрактом, и сказал:
– Парни, я вам доверяю. Я подпишу прямо сейчас. Мне даже читать не надо.
Мы с Биллом посмотрели друг на друга. Нам, конечно, не казалось, что мы обираем Эда, но контракт явно был составлен в нашу пользу. Билл сказал:
– Вы не хотите дать другому юристу посмотреть?
– Нет, – ответил Эд. – Я уверен, что все в порядке.
В жизни любой компании бывают выдающиеся моменты. Подписание этого первого контракта по Бейсику стало выдающимся моментом для меня и Билла. Теперь нашему партнерству требовалось имя. Мы подумали о названии «Аллен и Гейтс», но это больше подошло бы адвокатской конторе. Тогда я предложил Micro-Soft – от microprocessors и software. Точное написание еще будет меняться (включая недолго просуществовавший вариант Micro Soft), но мы сразу поняли, что название правильное – простое, понятное и выражает именно то, что нужно.
Еще с самого начала совместной работы в Массачусетсе я полагал, что партнерство будет существовать на принципе «пятьдесят на пятьдесят». Но у Билла имелись другие соображения:
– Неправильно, чтобы ты получал половину, – заявил он. – Тебе платили зарплату в MITS, а я в Бостоне бесплатно делал почти все по Бейсику. Я должен получать больше. Думаю, делить надо шестьдесят на сорок.
Сначала я поразился, но, поразмыслив, решил, что в позиции Билла есть резон. Я писал программы в свободное время и чувствовал себя виноватым, что не могу сделать больше, а Билл добился того, что в наших программах было «больше функций на байт памяти, чем в любом другом известном Бейсике» (так я написал для журнала Computer Notes). В целом, подумал я, шестьдесят на сорок – это справедливо.
Проходя однажды мимо погрузочной эстакады MITS, я увидел штабеля коробок с дисководами для восьмидюймовых гибких дисков – нового средства хранения информации, недавно представленного IBM. Объем каждого диска составлял 243 килобайта (почти четверть мегабайта), что «позволяло “Альтаиру-8080” работать в качестве действительно современной вычислительной системы», как объявил в июле Computer Notes. Дисководы для дискет стали гигантским шагом к персональной машине, готовой поспорить с мини-компьютерами по функциональным возможностям. Программа размером восемь килобайт, которая требовала при загрузке с перфоленты тринадцать минут, а с аудиокассеты – восемь, с дискеты загружалась за несколько секунд.
Однако владельцы «Альтаира» не могли пользоваться новым устройством, пока Билл не напишет автономный дисковый Бейсик, названный так из-за его внутренней файловой системы; я начинал нервничать. Лето близилось к концу, и я постоянно уговаривал Билла начать:
– Тебе уже скоро возвращаться к учебе, а ты еще не написал ни строчки кода.
– Все в порядке, я думаю, – отвечал Билл. – Я держу схему в голове.
– Билл, ты уезжаешь через десять дней. Ты действительно сможешь?
– Да, смогу. Не переживай.
В начале сентября, после Дня труда, Билл принес домой три блокнота и десять карандашей. Через пять дней он вышел, имея на руках тысячи байтов кода на Ассемблере. Билл ввел коды в терминал, протянул мне блокноты и сказал:
Граф Савва Лукич Рагузинский незаслуженно забыт нашими современниками. А между тем он был одним из ближайших сподвижников Петра Великого: дипломат, разведчик, экономист, талантливый предприниматель очень много сделал для России и для Санкт-Петербурга в частности.Его настоящее имя – Сава Владиславич. Православный серб, родившийся в 1660 (или 1668) году, он в конце XVII века был вынужден вместе с семьей бежать от турецких янычар в Дубровник (отсюда и его псевдоним – Рагузинский, ибо Дубровник в то время звался Рагузой)
Лев Львович Регельсон – фигура в некотором смысле легендарная вот в каком отношении. Его книга «Трагедия Русской церкви», впервые вышедшая в середине 70-х годов XX века, долго оставалась главным источником знаний всех православных в России об их собственной истории в 20–30-е годы. Книга «Трагедия Русской церкви» охватывает период как раз с революции и до конца Второй мировой войны, когда Русская православная церковь была приближена к сталинскому престолу.
Пролетариат России, под руководством большевистской партии, во главе с ее гениальным вождем великим Лениным в октябре 1917 года совершил героический подвиг, освободив от эксплуатации и гнета капитала весь многонациональный народ нашей Родины. Взоры трудящихся устремляются к героической эпопее Октябрьской революции, к славным делам ее участников.Наряду с документами, ценным историческим материалом являются воспоминания старых большевиков. Они раскрывают конкретные, очень важные детали прошлого, наполняют нашу историческую литературу горячим дыханием эпохи, духом живой жизни, способствуют более обстоятельному и глубокому изучению героической борьбы Коммунистической партии за интересы народа.В настоящий сборник вошли воспоминания активных участников Октябрьского вооруженного восстания в Петрограде.
Написанная на основе ранее неизвестных и непубликовавшихся материалов, эта книга — первая научная биография Н. А. Васильева (1880—1940), профессора Казанского университета, ученого-мыслителя, интересы которого простирались от поэзии до логики и математики. Рассматривается путь ученого к «воображаемой логике» и органическая связь его логических изысканий с исследованиями по психологии, философии, этике.Книга рассчитана на читателей, интересующихся развитием науки.
В основе автобиографической повести «Я твой бессменный арестант» — воспоминания Ильи Полякова о пребывании вместе с братом (1940 года рождения) и сестрой (1939 года рождения) в 1946–1948 годах в Детском приемнике-распределителе (ДПР) города Луги Ленинградской области после того, как их родители были посажены в тюрьму.Как очевидец и участник автор воссоздал тот мир с его идеологией, криминальной структурой, подлинной языковой культурой, мелодиями и песнями, сделав все возможное, чтобы повествование представляло правдивое и бескомпромиссное художественное изображение жизни ДПР.
В предлагаемой вниманию читателей книге собраны очерки и краткие биографические справки о писателях, связанных своим рождением, жизнью или отдельными произведениями с дореволюционным и советским Зауральем.