Миллениум, Стиг и я - [10]

Мы очень долго это обсуждали. Я считала, что пора ему целиком посвятить себя журналистике и заняться более интересными делами, исследованиями, а не простым освещением новостей. У нас не было ни гроша лишнего, денег хватало только на самые насущные потребности, и даже одежду я покупала в магазинах «секонд-хенд». Однако, несмотря на все финансовые затруднения, рискнуть стоило.

Понимая, что на продвижение в ТТ надеяться нечего, Стиг решил уволиться и получить выходное пособие. Впоследствии он больше не бывал в ТТ и в случае надобности встречался с его сотрудниками в кафе: не мог простить, что одно из крупнейших агентств Швеции обошлось с ним и другими толковыми журналистами так неоправданно жестко.

С этих пор Стиг полностью посвятил себя газете «Экспо» и одноименному фонду, которые ему во многом обязаны появлением на свет.

«Экспо»

Стиг, с детства находившийся под влиянием политически активного деда, решил сотрудничать с британским антифашистским ежемесячником «Серчлайт» («Прожектор»), чьи идеи были созвучны его собственным. В 1982 году он отправился в Лондон знакомиться с главным редактором журнала Грэмом Аткинсоном. Свидание было назначено в кафе. Не особенно доверяя друг другу, они начали разговор с форменного взаимного допроса по поводу фашизма. На счастье, оба обладали изрядным чувством юмора! На следующий год Стиг начал писать для ежемесячника, пользуясь псевдонимом, как и все сотрудники-корреспонденты. В других случаях он всегда подписывал статьи, репортажи и книги своим именем, как, к примеру, посвященные Швеции страницы для работы французского политолога Жана Ива Камю «Экстремизм в Европе».

После смерти Стига, еще до того, как трилогия «Миллениум» стала пользоваться успехом, один из английских издателей попытался сделать подборку всех его статей, напечатанных в «Серчлайте». Но сам журнал не давал согласия на перепечатку своих материалов, и тогда англичанин приехал ко мне в Стокгольм, надеясь, что я помогу добиться разрешения. Но я показала ему письмо из «Серчлайта», в котором говорилось, что они не уступят ни запятой из материала, относящегося к «индустрии Стига». Мне было приятно видеть, с каким уважением «Серчлайт» относится к сотруднику, отдавшему журналу двадцать лет жизни.

В 80-х годах в Швеции усиливались расистские настроения, а начало 90-х было отмечено ростом правого экстремизма. Мы считали, что стране просто необходим журнал типа «Серчлайта». Но издавать здесь его точную копию мы не могли, поскольку наша культура сильно отличается от английской. Более двух лет мы обсуждали облик издания с заинтересованными людьми, и этим дискуссиям не предвиделось конца.

Антирасистская ассоциация, основанная в 1985 году под названием «SOS-расизм», с девизом «Не тронь моего друга» и логотипом в виде маленькой желтой руки, в 1995-м решила обогатить свой журнал приложением, в котором анализировалась бы деятельность расистских групп правоэкстремистского толка. И тогда дело пошло быстрее. Нашлись средства, наконец была определена концепция. Недоставало только названия, но и его придумали быстро: «Экспо». После выхода трех номеров редакция решила порвать с организацией «SOS-расизм» и обрести самостоятельность. Мы со Стигом очень радовались, что к нам присоединилась молодежь, и старались держаться с ними максимально по-дружески. Помещалась редакция в подвальчике на той самой улице, где будет обитать Лисбет Саландер, и первоначально располагалась в точно таком же крошечном и душном помещении, как редакция журнала «Миллениум». Также мы часто бывали в квартире над кафе-баром на Хурнсгатан — в точно такой же и Микаэль Блумквист назначал встречи. Когда за ребятами охотились нацисты, они обычно укрывались в этой квартире.

Надо сказать, что официальное появление «Экспо» в мире средств массовой информации было ознаменовано настоящим противостоянием. В апреле группа экстремистов начала угрожать политическим объединениям, которые поддерживали «Экспо», и разгромила их помещения. Витрины большого книжного магазина на Оденгатан были разбиты, повсюду нарисована свастика и написаны приказы: «Не смейте печатать „Экспо“!» И хотя политические объединения сумели противостоять нажиму, типография вышла из игры.

Неожиданная развязка всех событий пришла в июне 1996 года. Две вечерние газеты, «Афтонбладет» и «Экспрессен», уважаемые и популярные издания, решили в порядке совместного проекта напечатать и распространить номер «Экспо» в качестве своего приложения. Два главных редактора, Торнбьёрн Ларссон и Кристина Юттерстрём, сделали общее заявление в защиту свободы самовыражения. Стиг был вне себя от радости. Благодаря столь солидной поддержке «Экспо» получила возможность выходить в свет до самого 1997 года.

Но подписка и продажи едва покрывали расходы на печать и зарплату сотрудникам. Когда начал заявлять о себе экономический кризис, положение «Экспо» пошатнулось. Чтобы спасти газету, Совет по культуре выделил деньги, но сумма оказалась столь мизерной, что измученная редакция решила отказаться. Мы трудились день и ночь, чтобы сохранить хотя бы дневные и вечерние новости и воскресные выпуски. Все же с самостоятельностью «Экспо» было покончено, и теперь она появлялась только в качестве приложения к разным печатным органам: в 1998 году — к норвежскому антирасистскому «Монитору», потом с изданием Курдо Бакси под названием «Свартвит» («Черно-белый журнал»). Это помогло «Экспо» выжить, однако прошло пять лет, прежде чем она снова начала выходить в свет сама по себе.