Милашка - [3]

К несчастью для него, я сказала «о’кей», хотя до сих пор не могу понять почему. Клейтон меня не обманул. Лапша действительно получилась превосходной, хотя не настолько, чтобы заключить в объятия малознакомого человека. Я соврала, что не делаю этого с малознакомыми людьми. Получилось не слишком убедительно, но он, кажется, поверил. Во всяком случае, в тот вечер он больше не приставал ко мне, не считая того, что в течение почти двух часов беспрестанно лапал меня, делая вид, что занимается профессиональным массажем. Вообще говоря, я с давних пор испытываю слабость к физической близости и с трудом удерживаюсь от того, чтобы не броситься на шею человеку, который мне понравился. Однако ласки Клейтона не произвели на меня впечатления, и я, измученная самозваным массажистом, выперла его из квартиры. Точнее, не выперла, а просто заявила, что ему пора уходить. Впрочем, это одно и то же.

В тот вечер он безропотно подчинился и ушел не солоно хлебавши, однако уже на следующий день позвонил и стал допытываться, когда мы встретимся. Именно с этого момента я начала страстно ненавидеть его, вдруг почувствовав, что оказалась в ловушке, которую сама себе и устроила. Конечно, поначалу он мне понравился, чего тут скрывать, но я почти сразу поняла, что мимолетное увлечение прошло и никаких серьезных чувств к этому парню я не испытываю. Хотя с другой стороны, откуда возьмутся чувства, если я провела с ним так мало времени? И как я могла сообщить ему, что он мне просто-напросто надоел, если мы так славно провели свой первый вечер? Нет, конечно, я не хочу сказать, что у меня тогда не было абсолютно никакого выбора. Я просто не знала, что делать.

Короче говоря, я динамила его несколько тягостных дней, но Клейтон оказался таким настырным, что в конце концов добил меня своими домогательствами. Скрепя сердце я согласилась встретиться с ним и сделать все возможное, чтобы не давать ему повода для каких-либо серьезных надежд. Но он снова проводил меня до двери квартиры, нагло ворвался в нее и стал осыпать меня поцелуями. Не скрою, это было приятно и, как часто случалось ранее, доставило мне немало удовольствия. Потом он начал тискать меня, и это тоже, могу признаться откровенно, не вызвало у меня неприятных ощущений.

Однако при всем том я никак не могла отделаться от мысли, что должна любой ценой остановить его, иначе будет поздно. Конечно, если бы я потребовала прекратить это безобразие, он не стал бы настаивать, но мне показалось тогда, что это слишком несправедливо по отношению к нему. Ведь, по сути дела, я позволила ему некоторые вольности, довела до крайней степени возбуждения, а потом вдруг — стоп! Каково? Вряд ли ему это было бы приятно, а мне не хотелось расстраивать парня. Да и как я могла сказать, что он мне не нравится? Чушь какая-то. Кто может сказать такое накачанному красавчику с очень милой мордашкой? А он действительно был хорош собой и к тому же без ума от меня. Что я могла поделать?

Так что я не очень сопротивлялась, когда Клейтон потащил меня к кровати. При этом я всячески успокаивала себя тем, что он образумится и не пойдет до конца. Кстати сказать, меня всегда посещают подобные мысли, когда я впервые оказываюсь в постели с малознакомым парнем. Однако на сей раз все оказалось сложнее. Мне действительно было очень приятно с ним. Во всяком случае, в физиологическом отношении. Его ласки возбуждали меня не меньше, чем его самого, а тело трепетно ожидало окончательной развязки. И вместе с тем меня ни на минуту не покидала мысль, что нужно во что бы то ни стало отделаться от него и как можно быстрее. Почему? Точно сказать не могу, но мне кажется, что все дело в его поспешности, в чрезмерной целеустремленности, в настойчивости, которая на других женщин, возможно, производит впечатление, а меня раздражает и вызывает чувство отвращения. И пока он ерзал, пыхтел и елозил руками по моему телу, я судорожно пыталась сопротивляться, не зная, как избавиться от него. Убить? Похоже, другого выхода просто не было. Конечно, в это трудно сейчас поверить, но мне действительно казалось тогда, что другого выхода нет. А с другой стороны, я даже представить себе не могла, что могу пойти на это.

* * *

Общепризнанная и никем, в сущности, не оспариваемая народная мудрость гласит, что парни стремятся к сексу исключительно ради плотского наслаждения и эмоциональной разгрузки, а девушки придают подобным актам слишком большое значение и сразу же начинают переживать, а затем — строить совершенно фантастические планы. Мне бы тоже хотелось так думать, но на самом деле я не нахожу сколько-нибудь серьезных оснований для подобных утверждений. Мой личный опыт свидетельствует об обратном: все попадающиеся мне парни почему-то хотят от меня гораздо большего, чем банальный оргазм. Клейтон, например, вынуждал меня смотреть ему в глаза, когда мы находились в постели. Его взгляд был не совсем обычным: глаза заметно темнели, увлажнялись и становились глубокими, как колодцы. Он как бы хотел проникнуть в мою сущность, докопаться до неведомых глубин бытия и вывернуть мою душу наизнанку. Изумительное зрелище, но только для тех женщин, которым такое нравится. Меня же это всегда настораживало и отталкивало. Я сама не могу разобраться в своей душе, а уж посторонний-то и подавно. Да и зачем превращать себя в рабыню какого-то самца?