Мила'я любовь - [44]

16

Черт! Неужели он все видел? Видел, как я строила глазки Сержу и едва не млела в

объятьях Алекса? И что он теперь обо мне подумает?

Мне нужно срочно уходить! Желательно, до стриптиза. Наблюдать за тем, как

Арсений Валерьевич пялится на чьи-то женские прелести... Нет уж. Увольте.

С меня довольно!

Вырвав руку из цепких пальцев опешившего Алекса, я резко вскочила на ноги и,

пролепетав что-то насчет необходимости срочно припудрить носик, стремительно

ринулась в сторону дверей, которые, как я надеялась, выходили в вестибюль. Я

летела, практически не замечая ничего вокруг, сосредоточенная на поставленной

перед собой цели - как можно быстрее унести отсюда ноги и спасти жалкие крохи

своего достоинства, когда вдруг боковым зрением заметила плавно въезжающую в

зал тележку с многоярусным тортом, из которого, как я знала, должна была с

минуты на минуту выскочить полуголая девица.

Я резко затормозила, но, видимо, недостаточно резко или же мраморный пол был

слишком скользким, но меня реально несло прямо на этот торт. Я представила

себя на полу, с головы до ног вымазанной в взбитых сливках, в обнимку с

перепуганной стриптизершей, и меня едва не вырвало. Зажмурившись, я по

инерции еще какое-то время летела в направлении торта, пока кто-то не подхватил

меня за талию и, только почувствовав спиной какую-то твердую поверхность, я

распахнула глаза. И ахнула, увидев перед собой разгневанное лицо учителя.

- Арсений Валерьевич... - пролепетала было я, но мне не дали договорить.

Грубо схватив за локоть, меня втолкнули в какое-то помещение, больше похожее

на будуар, и, развернув к себе лицом, несколько раз встряхнули.

- Мила! Какого черта вы сюда заявились? И что, черт возьми, вы делаете в

компании этих прожженных ловеласов?

Я слегка обомлела от такого количества ругательств и едва понимала, о чем

вообще речь.

Ловеласов? Это он о ком? Об Алексе с Сержем?

Хм. Вполне себе приличные молодые люди. Чересчур галантные, правда, что,

собственно, не портило общего впечатления. Подумаешь! Может, они начитались

этого из книжек по этикету или психологии типа "Мужчины с Марса, женщины с

Венеры" и теперь вот пытаются блеснуть своими знаниями.

Погодите... А почему он на меня кричит? Я что, преступление какое-то

совершила? Всего-то выпила бокал шампанского... на голодный желудок...

Черт! Голова кружится... И ноги как-то подозрительно подкашиваются...

- Мила, вы слышите меня? - теперь руки учителя бережно держали меня за плечи,

а тихий, полный ласковой заботы голос будто обволакивал меня, лишая сил

сопротивляться. Я едва ли не таяла в его таких теплых и нежных объятьях.

- Арсений Валерьевич, - я попыталась сфокусировать взгляд на лице учителя, -

скажите, вы любите меня?

Я увидела, как он сглотнул, на скулах задвигались желваки.

- Мила...

- Не хотите говорить, я понимаю... тогда... поцелуйте меня... - и я потянулась на

цыпочках, чтобы обнять его за шею, но Арсений Валерьевич перехватил мои руки

и грубо скинул их со своих плеч.

- Мила, не вынуждайте меня прибегнуть к силе. Вы должны уйти. Немедленно!

- Я никуда пойду! - дерзко вскинула я голову. - Я пришла, чтобы... чтобы

заставить вас передумать. Вы совершаете ошибку...

- Если мне не изменяет память, - резко оборвал меня учитель, - то это вы

оттолкнули меня, когда я попытался вывести наши отношения на новый уровень...

- Наши отношения? На новый уровень? Вы так это называете? О каких

отношениях вообще идет речь? Я что-то пропустила?

- Мила, прошу вас... - устало прикрыл глаза учитель. - Давайте не будем

ссориться... Теперь уже поздно что-либо менять. У нас был шанс все исправить,

но... Произошло то, что произошло. Я принял решение. Я женюсь на Светлане...

- Но это неправильно! - воскликнула я, в отчаянии вцепившись в его плечи. -

Это... это абсурд. Как можно добровольно лишать себя счастья?

- Мила, вы преувеличиваете, - улыбнулся учитель. - Светлана - не такая уж

плохая. Вы просто ее не знаете. Мила, послушайте: я не брошу Светлану. Об этом

не может быть и речи. Она этого не заслужила...

Слезы тихими ручейками заструились по щекам. Ну и пусть. Не желаю их

скрывать! Пусть видит, как мне сейчас больно...

- Не заслужила? - сглотнула я. - А я... я, значит, заслужила?

- Мила...

- Что Мила? Ну что Мила? Вы считаете, что сделали все, чтобы с чистой совестью

вступить в этот брак? Приобняли меня по-отцовски, попросили прощения и

решили, что дело сделано? Вы даже ни разу не признались мне в любви! По-

вашему, я должна была сама догадаться? Или... вы и не любили меня? И все это

было лишь плод моего воображения?

Последовала долгая пауза, в течении которой я просто стояла, склонив голову и

вперив взгляд в пол, наблюдая, как слезы капают на кончики моих ярких туфель,

оставляя на них влажные дорожки.

- Мила, - услышала я, наконец, сдавленный голос Арсения Валерьевича, - мне