Микрорассказы Интерпрессконов 1997-2000 - [7]
— Да это же Земля! — заорали земляне. — Наша Земля!!!
Когда радость поутихла, они подняли головы к небу, словно молясь за профессора Делора.
Интерпресскон-1998
Николай Большаков
Уездная история
Направо пойдешь — убиту быть,
Налево пойдешь — коня потерять,
Прямо пойдешь
Что должно было бы произойти, пойди Иван прямо, было неизвестно, потому-что там, на месте вытершихся от времени букв, красовалась обильная воронья погадка. И вообще кругом было полно вороньих следов — на пыльном гравии съездов, на подпирающих большой валун булыжниках, на серой выцветшей траве, на вычищенных вечно стелющимся по земле песчаным ветром белых черепах, разбросанных тут и там…
Иван посмотрел на небо. Небо было чистое и голубое. В вышине плавно описывала круги маленькая черная точка. Таял в синеве инверсионный след. Слева из-за леса поднималось солнце, справа, у самого горизонта, где степь сливалась с небом, торчала уродливым решетчатым пальцем геодезическая вышка. Одному Перуну ведомо, откуда здесь, в степи, посреди прямого и ровного двухрядного шоссе, взялся этот камень из глубины веков, заросший по бокам серебристо-зеленым мхом, словно впаяный в асфальт, с странными полустертыми словами, выбитыми неровной угловатой кириллицей…
А за спиной рычал дизелем на холостом ходу бортовой Камаз, и напарник за занавеской беспокойно заворочался…
Из-за валуна вышел старец. Это был именно старец — не старик, не дед, а именно старец — седой и благообразный. Он был высокий и тощий, опирался на толстый резной посох; легкий ветерок развевал ветхий, но аккуратный плащ на его плечах.
— Здравствуй, молодец! — голос старца был высокий, дребезжащий и вовсе не благообразный.
— Здравствуй, дедушка, — сказал Иван. — Подвезти надо?
— Спасибо, молодец, не надо. Поговорим немного?
— Поговорим. — Иван вытащил пачку «Стюардессы», протянул старцу. Старец помотал головой.
— Не употребляю. А звать-то тебя как?
— Иваном. — Иван закурил, выпустил струю дыма в радиатор.
— А вас?
— Дедом Всеведом кличут. Так вот, Ванюша, разговор у меня к тебе.
Иван молча пускал дым.
— Нелюбопытный ты, Ванюша. Ну, да это ничего. Понимаешь, Ванюша, дело одно надо сделать. Сильные люди надобны. Ты, я вижу, парень крепкий… Такие нужны.
— Зачем?
— Видишь? — старец простер руку на северо-восток. Там, прямо между солнцем и лесом, вырастали из утреннего рассеивающегося уже тумана башни огромного черного замка, похожие на стопки очень толстых блинов, увенчанные островерхими треугольными крышами с шпилями. — Там живет Кощей. Слышь, Ваня, он там трех царевн прячет. Царевны-то красавицы, умницы, а этот гад старый их так и сгноит в девичестве… — голос старца сделался совсем масляным.
Иван последний раз затянулся, втоптал окурок в асфальт. На мгновение он представил себя: на кауром коне, с тускло блестящим кладенцом и золоченым круглым щитом, в сверкающем бахтерце и шишаке с бармицей. А поперек седла — царевна в белом сарафане…
— Мать! Я тут с тобой трепаться буду, а у меня арбузы гниют!
Иван сплюнул и полез в кабину. Старец проводил взглядом уезжающий Камаз, и сел в тени от камня. Но прежде, поплевав на рукав кафтана, стер засохшее черно-белое пятно, и с удовольствием перечитал последнюю строчку: «Прямо пойдешь — ну и дурак!»
Валерий Брусков
В дальней дороге
Все происходит в свое время для тех, кто умеет ждать.
Бальзак Оноре де…
Родная планета в иллюминаторах худела на глазах; корпус гигантского корабля слабо вибрировал, разнося по бесчисленным отсекам гул двигателей.
— А-г-у-у-у… — сказал штурман Липси с нескрываемым восхищением, очень довольный тем, что экспедиция началась весьма удачно.
— Аг-х-ы-ы-ы… — бортовой врач Линда от удовольствия захлопала пухлыми ладошками, выражая свою солидарность с штурманом.
— У!!! — резко осадил экипаж капитан Рикс.
Рассерженный тем, что подчиненные столь легкомысленно относятся к серьезнейшему предприятию, он съехал с вакуумного горшка на мягкий ворсистый пол и, громко чмокая витаминизированной соской, с достоинством пополз в рубку. Огорченно встряхнув бутылочку с уже давно остывшей молочной смесью, робот-нянька послушно покатил за ним, ориентируясь на записанные в блоке зрительной памяти розовые ягодицы своего будущего шефа. До конечной цели путешествия оставалось еще пятьдесят семь лет полета.
Василий Владимирский
Площадь у мраморных ворот
Это город под фиолетовым небом, с желтоватым солнцем в зените, льющим потоки света на серебряные лабиринты зданий; там, где милостыня, поданная нищему — ступенька в лестнице Просветления. Вот он сидит на рыночной площади у Мраморных ворот с чашей для подаяния, и когда бы вы не вошли в город — в рассветный ли час, когда на востоке разгорается заря, днем ли, когда площадь перед храмами полна народа, вечером ли, когда над городом зажигаются звезды — вы всегда увидите его.
Однако вы вряд ли обратите внимание на тощего потрепанного старика, что дремлет в углу под навесом. Вечером, когда стража запирает ворота и площадь пустеет, у Мраморных ворот остаются двое: сумрачный нищий средних лет — и старик. И когда нищий встает, огромная черная птица вырывает чашу с подаянием у него из рук. Поднимая крыльями ветер, птица делает круг над площадью и опускается на плечо старика. Теплый ветер, пахнущий тмином, задувает светильники звезд, и старик молча протягивает нищему ровно столько монет, сколько стоит молоко и хлеб. Лишние монеты падают в пыль каплями дождя. На фоне луны четко вырисовываются купола спящих храмов.
В Японии царит Эпоха Воюющих Провинций. Все сражаются со всеми, горят крепости и монастыри, вороны пируют на полях боев. Монах-воин Кэннё, настоятель обители Хонган-дзи, не может больше видеть этот ужас. Он просит будду Амиду сделать что-нибудь, что прекратило бы кровопролитие, и милосердный будда является монаху. Дар будды изменит всю дальнейшую историю окрестных земель, превратив Страну Восходящего Солнца в Чистую Землю. Вскоре правительство Чистой Земли учредит службу Карпа-и-Дракона, в обязанности которой войдут разбирательства по особым делам, связанным с даром будды.
Кто не слышал о знаменитом монастыре Шаолинь, колыбели воинских искусств? Сам император благоволит к бритоголовым монахам – воинам в шафрановых рясах, чьи руки с выжженными на них изображениями тигра и дракона неотвратимо творят политику Поднебесной империи. Но странные вещи случаются иногда в этом суетном мире Желтой пыли…Китай XV века предстает в книге ярким, живым и предельно реалистичным. Умело сочетая традиции плутовской новеллы с приемами современной прозы, тонкую иронию и высокую трагедию, динамичный сюжет в духе «Путешествия на Запад» – с оригинальными философскими идеями, авторы добиваются того, что вращение Колеса Кармы предстает перед читателем в абсолютно новом свете.
Миф о подвигах Геракла известен всем с малолетства. Но не все знают, что на юном Геракле пересеклись интересы Олимпийской Семьи, свергнутых в Тартар титанов, таинственных Павших, а также многих людей - в результате чего будущий герой и его брат Ификл с детства стали заложниками чужих интриг. И уже, конечно, никто не слышал о зловещих приступах безумия, которым подвержен Великий Геракл, об алтарях Одержимых Тартаром, на которых дымится кровь человеческих жертв, и о смертельно опасной тайне, которую земной отец Геракла Амфитрион, внук Персея, вынужден хранить до самой смерти и даже после нее.Содержание:Андрей Валентинов.
Силы Света и силы Тьмы еще не завершили своего многовекового противостояния.Лунный Червь еще не проглотил солнце. Орды кочевников еще не атаковали хрустальные города Междумирья. Еще не повержен Черный Владыка. Еще живы все участники последнего похода против Зла — благородные рыцари и светлые эльфы, могущественные волшебники и неустрашимые кентавры, отважные гномы и мудрые грифоны. Решающая битва еще не началась…Ведущие писатели, работающие в жанре фэнтези, в своих новых про — изведениях открывают перед читателем масштабную картину непрекращающейся магической борьбы Добра и Зла — как в причудливых иномирьях, так и в привычной для нас повседневности.
Закон будды Амиды превратил Страну Восходящего Солнца в Чистую Землю. Отныне убийца жертвует свое тело убитому, а сам спускается в ад. Торюмон Рэйден – самурай из Акаямы, дознаватель службы Карпа-и-Дракона – расследует случаи насильственных смертей и чудесных воскрешений, уже известных читателю по роману «Карп и дракон». Но даже смерть не может укротить человека, чья душа горит в огне страстей. И теперь уже не карп поднимается по водопаду, становясь драконом, а дракон спускается с небес, чтобы стать карпом.
Закон будды Амиды гласит: убийца жертвует свое тело убитому, а сам спускается в ад. Торюмон Рэйден, самурай из службы Карпа-и-Дракона, расследует случаи насильственных смертей и чудесных воскрешений. Но люди, чья душа горит в огне страстей, порой утрачивают облик людей. Мертвые докучают живым, в горной глуши скрываются опасные существа, а на острове Девяти Смертей происходят события, требующие внимания всемогущей инспекции тайного надзора. Никого нельзя убивать. Но может, кого-то все-таки можно? Вторую книгу романа «Дракон и карп» составили «Повесть о голодном сыне и сытой матери», «Повесть о несчастном отшельнике и живом мертвеце» и «Повесть о потерянной голове».
В лесной сторожке молодой человек дважды увидел один и тот же сон о событиях времен войны, которые на самом деле происходили тогда на этом месте. Тогда он выдвинул гипотезу: природа записывает и хранит все события. В местах пересечения временных потоков наблюдатель может увидеть события из другого временного потока. Если найти механизм воспроизведения, станет действовать закон обратимости.
Сигом прилетел исследовать планету, очень похожую на Землю. Здесь есть море и берег, солнце и небо. Надо было работать, действовать, но сигом только сидел на берегу, смотрел на море и размышлял. Такое с ним случилось впервые.
Несколько лет назад Владимир Левицкий сильно пострадал при пожаре. Он получил ожоги и переломы, а кроме того, ему раздробило рёбра, и врачам пришлось удалить у него правое лёгкое и часть левого. Теперь же он — неоднократный чемпион Европы по лёгкой атлетике и представляет СССР на международных соревнованиях. Возможно ли это?
К воспитателю пришел новый ученик, мальчик Иосиф. Это горбатый калека из неблагополучной семьи, паралитик от рождения. За несколько операций медики исправили почти все его физические недостатки. Но как исправить его тупость, его дикую злобу по отношению к взрослым и детям?
К воспитателю пришел новый ученик, мальчик Иосиф. Это горбатый калека из неблагополучной семьи, паралитик от рождения. За несколько операций медики исправили почти все его физические недостатки. Но как исправить его тупость, его дикую злобу по отношению к взрослым и детям?
Об озере Желтых Чудовищ ходят разные страшные легенды — будто духи, или какие-то чудища, стерегут озеро от посторонних и убивают всякого, кто посмеет к нему приблизиться. Но группа исследователей из университета не испугалась и решила раскрыть древнюю тайну. А проводник Курсандык взялся провести их к озеру.