Микадо. Император из будущего - [5]
Только сейчас, глядя на карту и слушая цифры, мои сподвижники осознали весь масштаб проблем.
Пусть война пока тайная, скрытая от глаз посторонних, но от этого не менее кровавая.
— Нельзя сказать, что мы ничего не делаем. — Я решил слегка ободрить посмурневших вассалов. — Во-первых, я выпустил указ о запрете торговли с христианами за серебро. На курсовых разницах «шелк-золото-серебро» португальцы ушестеряли свою прибыль. Во-вторых, я пресек их попытки ввозить в Страну восходящего солнца опиум, как наиболее рентабельный после шелка товар. Хотя, конечно, южные провинции, особенно на Кюсю, контролировать мы не можем. В-третьих, наши коммерческие дома — Джинья и Таиша — получили максимальные преференции по торговле с Китаем. Но тоннаж их судов пока не позволяет составить конкуренцию южным варварам. И тут на сцену должны выйти…
— Вако! — первым догадался Хайра. — Если португальские суда будут захватываться пиратами, то это нанесет огромный ущерб христианам и даймё Симадзу!
Глава 2
УЧЕНЬЕ — СВЕТ, НЕУЧЕЙ ТЬМА
Звучит звонкий удар рынды, и я просыпаюсь. Еще три удара в корабельный колокол — ага, значит, уже шесть утра или вторая вахта. Фарлоу завел на «Тага-Маре» порядки военно-морского флота Британии. Каждые полчаса вахтенный бьет в рынду. Получасовой промежуток между этими трезвонами называется «склянка». Счет склянок начинается после полудня — в полпервого бьют в рынду один раз (одна склянка), в полвторого — два раза, и так далее до восьми склянок в четыре часа. Затем счет открывается заново. Вся судовая жизнь подчинена четырехчасовым промежуткам, или, по-морскому, вахтам. Матросам удобно — известно, когда вставать на службу. А вот «пассажирам», к которым отношу себя и я, не очень. Сначала просыпался от каждого удара, теперь только от четырех подряд. А как бы было хорошо еще придавить пару часиков подушку! Пуховых перин в каюте нет, но и набитый душистой травой шелковый чехол меня полностью устраивает. Тем более ночью снился такой замечательный сон! Про траву у дома…
И вот мне приснилось, как будто я дома. Иду под ручку с девушкой летом по тенистому бульвару. Травка зеленеет, солнышко блестит. Только что мы съели с ней в ресторане бараньего шашлычка. Ну, знаете, такой ароматный, на косточке, с курдюком. Он еще поет, когда жарится на шампуре. Ну не поет — посвистывает. Это кипит вода внутри мяса, прожаривая его изнутри. На гарнир у нас был салатик из бакинских помидоров, золотистая картошка фри. Почему-то упакованная в картонную коробочку из Макдоналдса. Запили всю эту радость мы… нет, не кока-колой, а отличным красным вином. Настроение замечательное, дама смотрит на меня хмельным, многообещающим взглядом. А я смотрю на ее голые ноги и коленки, вокруг которых ветер раздувает мини-юбку. Ее теплые губы касаются моей щеки, и тут…
Раздаются удары рынды! Я просыпаюсь и понимаю, что еще почти пятьсот лет мне не видать мини-юбок, красного вина и баранины с курдюком. Почему? А на японских островах в шестнадцатом веке не водятся бараны. И виноград не растет. Разве что судьба забросит меня в Китай? Там-то нормально, вино должно же быть?
Кряхтя встаю, распахиваю ставни. Раннее утро, солнце только-только вылезает из-за горизонта. Волнение умеренное. Я звоню в колокольчик. В каюту тут же заскакивает мой денщик Ёсихико Нода. За ним в коридоре толпятся охранники. Половина из воинов-псов, половина синоби Хандзо. Пузатый Нода (в личные слуги попадают только «отмеченные богами», и тучность тут — лучший знак!) помогает мне умыться, надеть тренировочное кимоно. Утренняя зарядка проходит на палубе. Под руководством одного из мастеров школы Кога-рю мы разминаемся, отрабатываем удары и броски. Растяжка — самая мучительная часть тренировки. Тебя ставят на шпагат, и двое помощников тянут за веревки, привязанные к ступням. Боль адская. А еще попробуйте связанные сзади руки выкрутить вперед.
После тренировки — водные процедуры и завтрак. Опять сырая рыба, рис, соевый соус, водоросли. Так и хочется на манер Верещагина из «Белого солнца пустыни» крикнуть: «Да надоела уже эта черная икра. Хлеба дайте!» Любого — хоть белого, хоть черного. Увы, высшие силы глухи к моим мольбам.
По окончании завтрака принимаю доклад капитана. За ночь мы взяли мористее и бороздим воды Тихого океана на траверзе самой восточной части Хонсю — мыса Кусимото. Крупных кораблей не наблюдается — одни рыбацкие джонки. Если в ближайшие дни Черный корабль не появится, пойдем к берегу за припасами.
На захват «Жемчужины» я отвел себе неделю. Дольше отсутствовать в Киото становится небезопасно. Вокруг императора так и вьется японская высшая аристократия, спящая и видящая, как мою голову насаживают на пику у замковых ворот. Такие крупные фигуры, как Тоётоми Хидэёси и Токугава Иэясу, тоже очень себе на уме. Пытаются вертеть Го-Нарой, нашептывая ему о моих богатствах и власти. А почему бы верховному владыке Японии не переделить провинции Сатоми? А не слишком ли много прав себе захапал Великий министр — Дайдзёдайдзин? Этой парочке уже удалось отложить вопрос формирования правительства и назначение в кланы государственных управителей — коор-бугё.
Наверное, “скорая” - это судьба. Когда появляется шанс прожить жизнь еще раз, перед старым врачом почему-то опять появляется дверь с цифрами “03”. И сюрпризы со всех сторон, чтобы не соскучился. Влезть в чужую шкуру не всегда получается легко. А время не ждет.
Он свою войну прошел. От и до. Начал в сорок первом, закончил в сорок пятом в Берлине. Но судьба дает ему второй шанс. Зачем? За ответ придется заплатить кровью. И своей, и чужой.
Второй шанс пожилого учителя истории. Его Родину уничтожили, его народ вымирает. Пути назад нет, надо спасать страну. Пленка с планами заговора, попавшая в руки комсомольца Русина, заставляет его ступить на тропу войны. Вопрос «на чьей он стороне» не актуален – ему точно не по пути с людьми, готовыми убить Хрущева ради собственных амбиций. Но готов ли сам Русин пролить кровь заговорщиков ради спасения страны?
Ты попал в прошлое и работаешь в скорой. Приезжаешь на помощь людям, спасаешь жизни. Но кто придет на помощь тебе, когда ты попал в беду?
Я ехал в Московском метро когда все случилось. Завыли сирены и поезд встал, будто наступил апокалипсис. Поток людей унес меня в черный тоннель. Но выбрался я один и очутился… Это что за тропическая многоножка?! И какого хрена меня долбанули прикладом и связали? Кто они мать такие? Вооруженные головорезы в допотопной зеленой форме пехоты США. А это что? Джунгли?..
Гротескный рассказ в жанре альтернативной истории о том, каким замечательным могло бы стать советское общество, если бы Сталин и прочие бандиты были замечательными гуманистами и мудрейшими руководителями, и о том, как несбыточна такая мечта; о том, каким колоссальным творческим потенциалом обладала поначалу коммунистическая утопия, и как понапрасну он был растрачен.© Вячеслав Рыбаков.
Прославленные мастера жанра, такие как Майкл Суэнвик, Брюс Стерлинг, Джо Холдеман, Джин Вулф, Гарри Тертлдав и многие другие, приглашают читателей в увлекательные путешествия по далекому будущему и альтернативному прошлому. Тайны инопланетных миров и величайшие достижения научной мысли представлены на страницах знаменитого ежегодного сборника, обладателя многочисленных престижных наград. Только самое новое и лучшее достойно оказаться под обложкой «The Year's Best Science Fiction», признанного бренда в мире фантастики!
Продолжение серии «Один из»… 2060 год. Путешествие в далекий космос и попытка отыграть «потерянное столетие» на Земле.
Вор Эддиса, мастер кражи и интриги, стал царем Аттолии. Евгенидис, желавший обладать царицей, но не короной, чувствует себя загнанным в ловушку. По одному ему известным причинам он вовлекает молодого гвардейца Костиса в центр политического водоворота. Костис понимает, что он стал жертвой царского каприза, но постепенно его презрение к царю сменяется невольным уважением. Постепенно придворные Аттолии начинают понимать, в какую опасную и сложную интригу втянуты все они. Третья книга Меган Уолен Тернер, автора подростковой фэнтэзи, из серии «Царский Вор». .
«Красный паук, или Семь секунд вечности» Евгения Пряхина – роман, написанный в добрых традициях советской фантастики, в котором чудесным образом переплелись прошлое и настоящее. Одной из основ, на которых строится роман, является вопрос, давно разделивший землян на два непримиримых лагеря. Это вопрос о том, посетила ли американская экспедиция Луну в 1969 году, чьё собственное оригинальное решение предлагает автор «Красного паука». Герои «Красного паука» – на первый взгляд, обычные российские люди, погрязшие в жизненной рутине.
Что, если бы великий поэт Джордж Гордон Байрон написал роман "Вечерняя земля"? Что, если бы рукопись попала к его дочери Аде (автору первой в истории компьютерной программы — для аналитической машины Бэббиджа) и та, прежде чем уничтожить рукопись по требованию опасающейся скандала матери, зашифровала бы текст, снабдив его комментариями, в расчете на грядущие поколения? Что, если бы послание Ады достигло адресата уже в наше время и над его расшифровкой бились бы создатель сайта "Женщины-ученые", ее подруга-математик и отец — знаменитый кинорежиссер, в прошлом филолог и специалист по Байрону, вынужденный в свое время покинуть США, так же как Байрон — Англию?
Наш современник, военный хирург, инвалид, волей судьбы попадает в свое мальчишеское тело ровно на пятьдесят лет назад. И он вынужден, чтобы не оказаться в психиатрической больнице, продолжать жизнь обычного пятнадцатилетнего мальчишки в 1964 году. Неравнодушный к тому, что станет с его страной, он принимает решение сделать все, что в его силах, чтобы история Советского Союза пошла по другому пути. Он понимает, что для этого он должен стать человеком, влияющим на принятие решений. И он сможет им стать.
Завершив свой жизненный путь в веке двадцать первом, пройдя сквозь боль, смерть и перерождение, наш современник обрел в новой жизни то, что желал больше всего. К чему стремился душой, о чем страдал сердцем, тянулся и тосковал… И пусть за окном ныне грозный и жестокий шестнадцатый век, где Русь только-только выкарабкалась из ямы долгой феодальной раздробленности и мир вокруг полон тревог и лишений. Пусть! Зато теперь у него есть настоящая семья, где его любят. А еще заботливый отец начал допускать своего наследника к семейному делу – тому самому, которым их род занимается вот уже почти шесть сотен лет.
Мало закатить камень на вершину горы. Нужно еще постараться, чтобы твой труд не пропал даром! Наш современник, волей случая сменивший век двадцать первый на девятнадцатый и ставший молодым, родовитым и… практически нищим князем, вдобавок последним в своем роду, окончательно принял новое имя и жизнь. Начав все с чистого листа, всего за семь лет достиг вершин общества, признания и успеха. Удача сопутствует князю Агреневу, но будет ли так всегда?.. Покатится ли его «камешек» легко по склону, побуждая к движению сначала камешки поменьше, а затем и большие валуны, и превратится ли его бег в неудержимую лавину? Или он остановится перед непреодолимым препятствием и станет еще одним памятником тщетности сует?
Московская Русь шестнадцатого века… Смутное и тяжелое время. С юга рубежи молодой державы постоянно пробовало на прочность Крымское ханство, с запада – королевство Шведское и Великое княжество Литовское, по стране время от времени прокатывались эпидемии и неурожаи, да и иных невзгод хватало. Кровь людская лилась что водица!.. Однако нашему современнику по имени Виктор, волей случая оказавшемуся в прошлом, можно сказать, крупно повезло, потому как в новой жизни семья ему досталась хорошая. Большая, крепкая, дружная! Семья великого государя, царя и великого князя всея Руси Иоанна Васильевича, за живость характера и исключительное миролюбие прозванного Грозным…