Мик Джаггер. Великий и ужасный - [3]

К сожалению Блэра, его предложение вызвало решительный отпор со стороны королевы. Целых пять лет Блэр упорно включал имя Джаггера в список кандидатов на рыцарский титул, и каждый раз королева заявляла, что он «недостоин».

И дело тут было отнюдь не в его профессии. Королева не возражала против других звезд рок– и поп-музыки – вспомнить хотя бы посвящение в рыцари Пола Маккартни и Элтона Джона. Но Джаггер – случай особый. В отличие от большинства кандидатов, несмотря на свое немалое состояние, он редко занимался благотворительностью, да и патриотичностью тоже не отличался. Если другие британские звезды оставались в Англии и в обмен на такую привилегию платили непомерные налоги, то Джаггер, желая избежать лишних расходов, еще в начале 1970-х официально поселился за границей.

Главное же было в том, что королева испытывала личную неприязнь к Джаггеру и ко всему, что он олицетворял начиная с 1960-х годов. Как никто другой, Мик был воплощением бесшабашного образа жизни той эпохи: секс, наркотики, эгоистичная погоня за удовольствиями. Его ранний имидж – всклокоченные волосы, неопрятная одежда, хмурый вид, грубость – был намеренным вызовом социальному порядку, во главе которого она стояла.

Что касается личной жизни, то Мик произвел на свет семь детей от четырех разных женщин, но все прекрасно знали, что это лишь крошечная вершина огромного сексуального айсберга. Что до наркотиков, то он неоднократно подвергался арестам, был дважды судим и один раз ненадолго оказался за решеткой. Какое-то время казалось даже, что он серьезно «встал на темную сторону», когда исполнил песню Sympathy for the Devil («Симпатия к дьяволу») и нанял банду мотоциклистов «Ангелы ада» для охраны печально известного рок-фестиваля в Алтамонте в Калифорнии, который закончился поножовщиной и жестоким убийством.

Мик на протяжении многих лет регулярно высмеивал королевскую семью, а саму королеву называл не иначе как «главная ведьма Англии». Неоднократно он выступал с призывами к революции. Однажды без всякой иронии или сарказма он заявил, что «анархия – это единственный проблеск надежды. Такого понятия, как частная собственность, вообще не должно существовать».

Помимо всего этого ужасного позерства, королеву, очевидно, раздражали вещи и более личного плана. Ее всегда волновала слишком близкая и потенциально взрывоопасная связь Джаггера с ее покойной сестрой, принцессой Маргарет, известной своим вольным нравом. Раз за разом королеве приходилось вмешиваться, чтобы замять очередной скандал, в который оказывались вовлечены Джаггер и принцесса Маргарет – в частности, если бы их участие в одной сексуально-наркотической вечеринке в свое время стало достоянием гласности, то это угрожало бы, по крайней мере, отставкой правительства, если не дискредитацией самого института монархии.

Королеве было неприятно и то, что Мик, несмотря на внешнюю позу бунтаря, в глубине души питал весьма честолюбивые мечты. «Мик всегда хотел стать одним из них, – признавался давний друг Джаггера и автор биографических статей Кит Олтхэм. – Он с самого начала мечтал попасть в аристократы. Какой там рыцарь? Принц, не меньше!»

Так что Мик в глазах королевы представал двуличным негодяем, пытавшимся подняться по социальной лестнице, играя на слабостях ее сестры. «Королева очень любила свою сестру и переживала за нее. Джаггер был другом принцессы Маргарет более сорока лет, и все это время королева считала, что он оказывает на нее разлагающее влияние».

Неудивительно, что утром того самого дня, когда Мик должен был удостоиться титула, королева без лишней шумихи отправилась в больницу Короля Эдуарда VII. Операция по удалению коленного хряща прошла успешно, но доктора решили также удалить некоторые образования на королевском лице, в результате чего остались шрамы в области левого глаза и на носу. Когда через два дня королева вышла из больницы, опираясь на трость, наблюдатели были шокированы ее видом. «Казалось, что королева как-то сразу превратилась в хрупкую, ранимую старушку», – писал журналист из газеты Daily Mail.

Саму королеву, впрочем, это мало волновало. Одному из врачей она заявила: «Я скорее останусь здесь, чем отправлюсь в Букингемский дворец на это посвящение».

Вот так и получилось, что участвовать в церемонии пришлось принцу Чарльзу. Несколькими годами ранее, на одном из концертов, проводимых его благотворительным фондом, принц в разговоре с Джаггером удивился, что тот ни разу не попадал в список награждаемых. Но позже Чарльз признался помощнику, что не имел в виду рыцарский титул – «разве что командора».

К рок-музыканту у принца Чарльза имелись свои претензии. Горячей поклонницей Rolling Stones и Мика Джаггера в частности была принцесса Диана. В 1981 году, вскоре после свадьбы, Диана, тогда всего лишь двадцатилетняя девушка, захотела пригласить Джаггера на чаепитие в Кенсингтонский дворец. Несмотря на то что сам принц был влюблен в Камиллу Паркер, в нем взыграла ревность. Он прекрасно знал о сомнительной репутации ловеласа и поспешил отменить приглашение. Последовала ссора, и в качестве компромисса Диана согласилась принять в Кенсингтонском дворце другого рок-музыканта, которым оказался менее угрожающий Фил Коллинз, в то время состоявший в браке, преждевременно облысевший и далеко не в лучшей форме.