Мик Джаггер - [2]

Я благодарен Алану Клейсону, Мартину Эллиотту и Энди Ниллу за фактологическую проверку рукописи; Ширли Арнольд, которая лучше многих понимает, что в действительности у Мика «нет темной стороны»; Тони Калдеру за сценки из жизни с Миком и Эндрю Олдэмом; Морин О’Грейди за воспоминания о Мике и журнале «Рейв!», Лоренсу Майерсу за рассказ о контракте «Стоунз» с «Деккой» в 1965 году; Кристоферу Гиббсу за наставничество, необходимое здесь не менее, чем в книге о «Роллинг Стоунз»; Майклу Линдзи-Хоггу за закулисную историю «Рок-н-ролльного цирка „Роллинг Стоунз“»; Сэму Катлеру за новый взгляд на Алтамонтский фестиваль; Сэнди Либерсону за сагу о «Представлении»; Бобби Кизу за воспоминания о «чертовски клевых временах», когда он играл у «Стоунз» на саксофоне; Маршаллу Чессу за прояснения касательно «Роллинг Стоунз рекордз» и периода «Блюза хуесоса»; моему коллеге, биографу Эндрю Мортону за соображения касательно Мика и Анджелины Джоли; Дику Кэветту, последнему из величайших телеведущих Америки, за оживленную болтовню о том, как он жил по соседству от Мика и Бьянки в Монтоке; Майклу О’Маре за воспоминания о незаконченных мемуарах Мика; Джиллиан Уилсон за замечание насчет белья Чарли Уоттса.

Признательное спасибо также Киту Олтэму, Мику Эйвори, Дэйву Берри, Джеффу Брэдфорду, Алану Доу, Джону Данбару, Алану Эзерингтону, Мэттью Эвансу, Ричарду Хэттреллу, Лоренсу Айзексону, Питеру Джонсу, Норману Джоплингу, Джуди Ливер, Кевину Макдональду, Крису О’Деллу, Линде Портер (в девичестве Кит), Дону Рэмбриджу, Рону Шнайдеру, Дику Тейлору и Майклу Уоттсу.

Наконец, моя неизменная благодарность причитается моим агентам и дорогим друзьям: Майклу Сиссонзу в Лондоне и Питеру Мэтсону в Нью-Йорке; Дэну Халперну в издательстве Ecco (Нью-Йорк), Кэрол Тонкинсон в британском HarperCollins и Тиму Рострону в канадском Random House — за поддержку и ободрение; Рейчел Миллз и Александре Клифф в агентстве PFD — за вдохновенные продажи этой книги в другие страны; Луизе Коннолли — за работу в фотоархивах; и моей дочери Джессике — за фотографию автора и за многое другое.

Филип Норман, Лондон, 2012

Пролог Симпатия к старому дьяволу

Британская академия кино и телевидения (BAFTA), вообще-то, приличная организация, но в феврале 2009 года на нее в ярости напустились таблоиды. На ежегодную церемонию награждения — которая уступает разве что голливудскому «Оскару» — BAFTA пригласила ведущим Джонатана Росса, косматого матерщинника, ведущего ток-шоу, самого скандального персонажа британского вещания. Несколькими неделями ранее Росс в радиопрограмме Би-би-си в прайм-тайм оставил несколько непристойных сообщений на автоответчике Эндрю Сакса, в свое время игравшего в «Фолти-Тауэрз».[4] Росса отстранили от всех его программ на три месяца, а его коллега и сообщник комик Расселл Брэнд (который хвастался в эфире, что «трахнул» внучку Сакса) уступил давлению и вообще ушел с Би-би-си. С 1990-х комедия стала «новым рок-н-роллом» Великобритании; и вот перед нами две звезды комедии, которые из кожи вон лезут, озоруя, точно рок-гиганты старой школы.

На звездной церемонии в Королевском театре Ковент-Гарден — присутствовали Брэд Питт, Анджелина Джоли, Мерил Стрип, сэр Бен Кингсли, Кевин Спейси и Кристин Скотт-Томас, — помимо списка победителей, случилось два сюрприза. Первый такой: вопреки ожиданиям, матерился не Джонатан Росс, а Микки Рурк, получивший награду в номинации «Лучший актер» за «Рестлера».[5] Взлохмаченный, небритый, язык еле ворочается — кино тоже претендует на роль «нового рок-н-ролла», — Рурк поблагодарил режиссера за то, что дал ему второй шанс, «хотя я пятнадцать лет проебывал свою карьеру», и своего пресс-агента «за то, что говорил мне, куда ходить, что делать, когда делать, что есть, как одеваться, кого ебать…»

Съязвив — мол, Рурк теперь тоже заплатит тремя месяцами отстранения от работы, как некоторые за «Саксгейт», — Росс в раболепном почтении понизил голос. И вызвал на сцену того, кто вручит предпоследнюю статуэтку, за лучший фильм, — «актера и солиста одной из величайших групп в истории»; того, кому этот вместительный зал, убранный красным бархатом и золотом, «вероятно, покажется маловат» (и рядом с кем, кстати говоря, скандал с Саксом в свое время смотрелся бы мелкой мелочью). Практически оскверняя сей храм чисто акустического Моцарта, Вагнера и Пуччини, в колонках запыхтела электрогитара из вступления к «Brown Sugar» 1971 года — гимна наркотикам, рабству и межрасовому куннилингусу. Да, вот именно — награду вручал сэр Мик Джаггер.

Он не просто запрыгнул на сцену — он неспешно прошагал по красному ковру из глубины, дабы телезрители узрели чудо во всем блеске. Эта по-прежнему густая шевелюра, молодежная стрижка под шестидесятые, ни единого седого волоска. Этот скромный костюм от-кутюр, надетый в угоду этикету, но к тому же тонко подчеркивающий гибкость подтянутого торса и пружинистый спортивный шаг. Шестьдесят пять лет жизни — он родился в разгар Второй мировой — выдавало только лицо: знаменитые губы, про которые когда-то говорили, что они «высосут яйцо у курицы из жопы», теперь втянуты и бескровны; щеки исполосованы морщинами, широкими и глубокими, точно страшные симметричные шрамы.