Михайлов или Михась? - [10]

Документы уголовного дела № Р9980\96

Управление полиции

Рапорт инспектора Ваннера Документ № 96.624.715.22

Господину начальнику службы безопасности полиции Господину судебному следователю Зекшену

Касательно: уголовного дела Михайлова Сергея, организованная преступность

По распоряжению судебного следователя, 7-го, в четверг, и 8-го, в пятницу, ноября 1996 года мы забирали подозреваемого из тюрьмы Шан-Долон для проведения допросов и для выяснения следующих деталей, а именно:

происхождение финансовых средств;

время, на которое он приезжал в Швейцарию; способы получения израильского паспорта;

все вопросы, способствующие продвижению следствия. Михайлов отказался отвечать на все вопросы без своих адвокатов. Он даже не ответил на вопросы о своем пребывании и пребывании своей семьи в Швейцарии. Однако мы его предупредили о том, что проводили слушание его жены. Мы ограничились тем, что поспорили с ним. Мы посчитали ненужным составлять письменный отчет о допросе.

Мы подчеркиваем тот факт, что в ходе беседы 8 ноября, в пятницу, обвиняемый высказал инспектору Кампишу следующее:

«Я ничего больше не знаю о вашем деле, а вы мне не верите».

Обвиняемый должен был вернуться в наш отдел в понедельник, 11 ноября, однако он отказался покидать тюрьму Шан-Долон.

Подписи: инспектор Ваннер инспектор Кампиш.

Касательно: расследования УД № Р9980\96 против г-на Сергея Михайлова

Господин судебный следователь,

в пятницу 8 ноября 1996 года инспектора полиции провели допрос нашего клиента… На нашего клиента оказывалось давление с целью получить информацию… Допрос был снят на видеокамеру, но протокол не был составлен.

В понедельник 11 ноября 1996 года, в 8 часов утра представители полиции безопасности пришли в тюрьму Шан-Долон с целью провести новый допрос. Господин Изенеггер, который в это время проводил совещание с господином Михайловым, решительно выступил против нового допроса, и он не состоялся.

Принимая во внимание, что вы строго соблюдаете нормы проведения уголовного расследования, я напоминаю вам о статье 164 уголовно-процессуального кодекса Женевы, в которой говорится о том, что:

СУДЕБНЫЙ СЛЕДОВАТЕЛЬ ПРИБЕГАЕТ КО ВСЕМ СПОСОБАМ СБОРА УЛИК, ПРЕДУСМОТРЕННЫМ НАСТОЯЩИМ КОДЕКСОМ, В ТОЙ МЕРЕ, ПРИ КОТОРОЙ ОНИ СЛУЖАТ ДЛЯ ОТКРЫТИЯ ПРАВДЫ,

и о статье 165 уголовно-процессуального кодекса Женевы, где говорится, что:

СУДЕБНЫЙ СЛЕДОВАТЕЛЬ НЕ ДОЛЖЕН ИСПОЛЬЗОВАТЬ МЕРЫ ПРИНУЖДЕНИЯ, УГРОЗЫ, ОБЕЩАНИЯ И ДРУГИЕ СПОСОБЫ ДЛЯ ПОЛУЧЕНИЯ ПРИЗНАНИЙ ИЛИ ЗАЯВЛЕНИЙ.

По всей видимости, описанные выше сцены допроса не соответствуют законным требованиям. Мы не можем представить, что вы дали разрешение на такие методы, и, принимая во внимание то, что вы сами руководите расследованием, мы убедительно просим вас прекратить подобные допросы и не повторять их в будущем.

Мы пересылаем копию настоящего письма господину прокурору Жану Луи Кроше в силу действия статьи 206 уголовно-процессуального кодекса Женевы, ибо службы полиции находятся в его ведении.

Господин Михайлов намерен подать жалобу. С уважением

Адвокаты: Поль Гулли-Харт Ральф Освальд Изенеггер

Республика и кантон Женева Судебные органы

Офис судебного следователя Почтовый ящик 3344

Женева, 12 ноября 1996 года Площадь Бург де Фур, 1.

Господину Поль Гулли-Харту, адвокату Господин,

я получил ваше письмо, содержание которого меня очень заинтересовало.

Руководствуясь сведениями, полученными мною от инспекторов полиции, которым было поручено вести следствие, я делаю вывод, что действия были корректными и профессиональными. Кроме этого, они точно соблюдали переданные мной инструкции от 5 ноября 1996 года.

Я считаю этот вопрос закрытым. С уважением

Судебный следователь Ж. Зекшен

Те, чьи действия судебный следователь Зекшен определил как «корректные и профессиональные», были уже известные Сергею полицейские Кампиш и Ваннер. О, они действительно были профессионалами своего дела. Сами внешне невозмутимые, они строили тактику допроса таким образом, чтобы вывести Михайлова из себя. Немудреную эту тактику Сергей разгадал практически сразу и твердо решил не давать своим мучителям ни малейшего повода насладиться плодами своих издевок.

…8 ноября 1996 года его разбудили затемно. «На допрос, господин Михайлов», — пояснил тюремщик, словно извиняясь. Сергей наспех умылся и отправился вслед за служителем длинным коридором. Когда он вошел в кабинет полицейского управления, часы показывали только 6 утра. В кабинете никого не было. Стрелки часов продолжали свой мерный ход, час тянулся за часом. Лишь в полдень в кабинет заявились Кампиш и Ваннер.

— Пришлось ждать переводчицу, — сказал Кампиш. — Надеюсь, господин Михайлов, вы к нам не в претензии, в Женеве не так— то легко найти человека, хорошо знающего русский язык.

Через несколько минут в кабинет вошла уже знакомая Сергею переводчица Корин Бийо. Начался допрос. Ваннер и Кампиш поочередно спрашивали у Михайлова, как он может объяснить тот факт, что у него дома обнаружено 47 тысяч швейцарских франков, о том, сколько времени он находился в Женеве, как получил израильский паспорт. После каждого вопроса Сергей заявлял, что отказывается отвечать в отсутствии адвокатов.