Михалыч - [10]

— Так, Максим, что думаешь?

— Думаю, что нужно ехать к владельцу и разговаривать.

— В совпадения веришь?

— Смотря, какие обстоятельства, а что?

— Этот Фролов живет там же, где и тетя Валя, моя соседка, которая сдавала квартиру Михалычу.

— Вот это да! И чего теперь делать?

— Делаем так, прикручивай номера обратно, садись в «копейку», я в свою машину и едем в деревню.

Я подошел к машине, собрался ее открыть, обернулся. Максим стоял у «копейки» с приоткрытой передней дверью и смотрел в сторону пустыря.

— Макс, ты чего?

— Да, вот думаю. Мне кажется, что машину Михалыч ставил на той дороге не просто так.

— В смысле?

— Вот представьте. Вам надо оставить машину. Вы боитесь, что ее угонят. Значит, за ней кто-то должен следить. Тот, кто не будет задавать лишних вопросов. Почему он ее оставлял именно там? Почему не во дворе? Мне кажется, что нужно еще раз сходить на это место и осмотреться. Фролов подождет.

— Ты прав, Фролов подождет. Пойдем, посмотрим.

Максим закрыл «копейку» и мы пошли смотреть на место, где стояла машина. Пришли, я пошел в один конец, Максим остался в начале переулка. Расстояние между нами было метров триста и представляло собой кусок проезжей части без разметки с двумя тротуарами. Справа был пустырь, слева забор, за которым был виден сквер. Раньше он был виден лучше, сейчас у забора растут плотно кусты и деревья. По плану дорога должна была идти дальше, но денег не хватило, и оставили, как есть. То есть асфальт переходит в гравий, а дальше смесь грязи и песка метров сто-сто пятьдесят, которая упирается в бурьян. На всей длине асфальта два канализационных люка.

— Алексей Михайлович, меня беспокоят вот эти два люка — прокричал Максим.

Я решил подойти к нему, чтобы он не орал и еще потому, что услышал не все.

— Чего сказал?

— Я говорю, меня беспокоят вот эти два люка. На том, который ближе к пустырю, стояла машина. А на втором он ставил машину, когда к ней кто-либо проявлял интерес. Это что получается?

— Если у него появлялись подозрения, и он что-то спрятал, то тогда необходимо было проверить, все ли на месте.

С этими словами я подошел к крышке люку и попытался ее приподнять. Глупая затея.

— Смешно выглядело, Максим?

— Нет, не смешно. Чем Михалыч-то ее открывал? В машине мы ничего похожего не нашли.

— Пошли у забора пороемся. Он должен был держать инструмент в шаговой доступности.

Подошли к забору. Максим подтянулся и перелез через забор, я остался на тротуаре. Стали ощупывать траву около забора и напротив люка Максим нащупал что-то железное. Поднял. Это железное оказалось куском арматуры с загнутым концом. Конец был заострен. Максим с арматурой перелез обратно, и мы пошли к люку около пустыря.

— Давай, Максим, ты поддеваешь крышку, а я пытаюсь её ухватить руками.

Максим поставил загнутый конец в выемку в крышке и потянул на себя. Крышка поддалась, и я сразу ухватил её обеими руками и вытащил из пазов. Откатил крышку в сторону и перевернул. Ничего к ней прикреплено не было. И ничего не написано. Мы посмотрели вниз, в люк. Оттуда пошел запах нечистот. Дна видно не было, хоть и было на улице светло.

— Алексей Михайлович, как Михалыч делал все этот один? Это ведь какая сила нужна? Или он как-то наловчился.

— Да, это еще один вопрос, на который пока нет ответа. В люк надо лезть.

— Я полезу.

— Нет, Максим, на это раз я. Стой здесь, стереги люк. Я пойду, переоденусь и вернусь.

И побежал к дому. Пришел домой, переоделся в старый комбинезон без одной лямки, взял перчатки, сапоги, фонарик и вернулся обратно. Дал фонарик и ключи от своей квартиры Максиму.

— Свети мне, а я полезу.

— Осторожней там.

Максим осветил дно люка. Мне показалось, что расстояние метра два. Просматривалась небольшая лестница. Я аккуратно стал спускать ноги вниз, нащупал ступеньки и встал на них. Стал спускаться дальше, наступил на одну ступеньку, на вторую, взялся руками за лестницу. Опять ногу вниз, вторую и в этот момент руки соскользнули, я не удержался и полетел вниз. Упал на руки и колени, в полете ударился обо что-то головой. То, во что я упал, воняло очень сильно. Да, это были нечистоты, дерьмо и что-то еще. Все это плыло в сторону бурьяна. Било мне по сапогам и плыло дальше. Мысленно поблагодарил себя, что не поел. В этот момент комок подкатился к горлу, но рвотный позыв сдержал. Фу! Какая же это гадость! Блин, как же здесь воняет. Еще колени и руки болят. Посмотрел наверх и увидел, что расстояние до верха метров пять, если не больше. А еще увидел, что на расстоянии около метра от края люка висит что-то похожее на пакет. Посмотрел по сторонам, вокруг темнота, вонь и звуки плескающейся воды или нечистот. Максим смиренно стоял наверху и светил фонариком. Решил лезть наверх. Сделать это оказалось сложнее, чем спускаться. Я так понял, что лестница была смазана чем-то. А теперь у меня все перчатки в нечистотах и скользят. Да я весь в этом дерьме. Я весь скользкий. Попробовал подняться. Поднялся метра на полтора и начал соскальзывать. Ухватился за лестницу обеими руками, обняв с двух сторон.

— Макс! — проорал я. — Мааакс!

Фонарик перестал светить, и в люке показалась голова Максима.