Михаил Калашников - [58]

Но вернемся в 1942 год. Калашников вместе с образцом пистолета-пулемета в сопровождении охранника направляется в Москву. В столице он встретился с начальником отдела изобретательства и рационализации Наркомата обороны полковником Владимиром Васильевичем Глуховым. Со своим крестным отцом, как иногда говорит М. Т. Калашников. В Главном артиллерийском управлении Калашникова также встретили доброжелательно. Специалисты — главные заказчики стрелкового оружия, обратили внимание на его творческие способности и сразу же направили в командировку с пистолетом-пулеметом № 2 на Центральный научно-исследовательский полигон стрелкового и минометного вооружения (ЦНИПСМВО). Шел август 1942 года. Располагался полигон в ста километрах от Москвы, недалеко от поселка Щурово Раменского района Московской области.

Дорога на полигон со временем стала для Михаила заповедной — не счесть, сколько по ней было пешком выхожено. Именно на этом полигоне в течение пяти лет и произошло становление конструктора М. Т. Калашникова. А маршрут: станция Матай — Алма-Ата — Ташкент — Самарканд — Москва — Щурово — Москва стал просто родным, бессчетное количество раз пришлось по нему проехать. Это был поиск своего неповторимого, как считает сам конструктор, пути в проектировании и конструировании стрелкового автоматического оружия. Первый раз на полигон он ехал в электричке. Надо было сойти на станции Голутвин, затем пешком по мосту через Оку. Попутчиком был уже известный в то время конструктор — Сергей Гаврилович Симонов, уроженец деревни Федотово Владимирской области. По дороге он рассказал о себе. За его спиной уже были автоматическая винтовка АВС-36, противотанковое самозарядное ружье ПТСР — оружие, хорошо знакомое каждому военному человеку. Ни одно государство мира не имело аналога АВС-36. Уже после Симонова примерно такое оружие — американскую винтовку калибра 30-мм М1 — создал выдающийся канадский конструктор Джон Кантиус Гаранд (1888–1974).

По отзыву Калашникова, Симонов занял в его жизни особое место, с ним у него сложились очень хорошие отношения. Жил Симонов в Подольске. Простой и доступный в общении, он никогда не подчеркивал дистанции, разделявшей их и по возрасту, и по опыту. Хотя, заметим, это был будущий конкурент Калашникова. А еще во время той августовской второго года войны поездки Калашников не мог даже предположить, что после 1945 года его конструкторская судьба будет связана с уральским городом Ижевском, с «Ижмашем», где и Симонов, и Токарев работали в годы Великой Отечественной войны.

В своей книге «Калашников: траектория судьбы» Михаил Тимофеевич привел диалог, состоявшийся с Симоновым в вагоне по пути на полигон:

«— Рано пошли работать, Сергей Гаврилович?

— С шести лет — в поле… Любил мастерить всякую всячину, строгал, пилил. В десять лет, помню, маслобойку соорудил.

— А я в школе замахнулся было на вечный двигатель, да только не заработала моя конструкция тогда.

— Ты действительно слишком замахнулся — нам до революции приходилось более реально на вещи смотреть. Мастерили прежде всего то, что в хозяйстве ход имело, пользу приносило. Я и в кузнице, когда учеником был, все больше выполнял работу, которая крестьянину нужна: ковали подковы, наваривали сошники и лемеха к плугам, лудили посуду и исправляли замки. Там-то и приобрел вкус к металлу. Там-то и понял его великие возможности в умелых руках человека.

— У меня тоже с кузницей нашей деревенской связаны самые сильные впечатления. Первые соприкосновения с металлом, работа с ним всегда волновали.

— Хорошо, что ты испытал такое же чувство. Именно оно во многом двигало и моим стремлением стать мастером по металлу, привело меня на фабрику, а потом в Ковров, в литейный цех, позже — на оружейный завод. Вот скажи мне: ты любишь разбирать механизмы?

— Еще бы! — воскликнул я. — И собирать, и опять разбирать, докопавшись до каждого выступа, шлица, углубления, до каждого винтика, чтобы понять до тонкостей, что и как работает.

— Вот приедем на полигон, и займись поначалу именно этим: разобрать — собрать каждый образец. Почувствуй руками и глазами конструкции в металле — и ты многое поймешь еще лучше, и легче будет доводить свой образец.

— Обязательно, Сергей Гаврилович, сделаю это, — пообещал я Симонову».

Следующая встреча с Симоновым произошла уже в конце войны, когда они уже соперничали между собой. Самозарядные карабины под новый патрон образца 1943 года Симонова и Калашникова были представлены в одну и ту же комиссию. Победил тогда Симонов со своим 7,62-мм СКС-45. Много лет именно с этим карабином кремлевские часовые заступали на пост № 1 к Мавзолею Ленина.

Вот и полигон Щурово. Основан в 1906 году. Сюда с разбросанных по всей Российской империи оружейных заводов и опытных мастерских посылали для испытаний различные образцы стрелкового оружия. Испытания проводила опытная команда техников и офицеров, имевших боевой опыт. В 1960 году полигон был закрыт. Оружейная коллекция переместилась в Ленинград, в Музей артиллерии.

Городок был небольшой, но со всеми атрибутами отдельного воинского гарнизона. Даже собственным музеем — интереснейшим хранилищем разнообразного стрелкового оружия, который помог Михаилу органично вписаться в историю отечественной и мировой стрелковой мысли.