Михаил Глинка. Его жизнь и музыкальная деятельность - [5]

А принятым вкусам публики тогдашние писания Глинки несомненно удовлетворяли; наш композитор постепенно становился известностью и любимцем музыкальной части общества того времени. Да и могло ли быть иначе, можно ли было требовать, с точки зрения тогдашних меломанов, чего-нибудь лучшего, чем, например, знаменитый романс «Не искушай меня без нужды»? Этот романс (слова Баратынского) Глинка написал в 1825 году и считал его своим первым удачным произведением.

Так проходила жизнь Глинки до 1828 года, который отмечен тем, что наш композитор принужден был выйти в отставку. Но прежде чем описать странные обстоятельства, сопровождавшие эту отставку, мы должны сделать небольшое отступление. Канцелярия, где служил Глинка, была, как упомянуто выше, канцелярией совета путей сообщения; в самом же совете заседали четыре генерала, из которых одного звали И. С. Герголи. У этого И. С. Герголи были жена и три дочери, причем нужно запомнить, что одну из них звали Поликсеной. Глинка был вхож к генералу Герголи, часто аккомпанировал его дочери Поликсене и даже нередко певал с нею. По службе же у Глинки в это время все шло как нельзя лучше, и начальство было совершенно довольно усердием молодого секретаря. Но потом наш композитор вздумал посещать дом генерала Герголи реже. Такое свое решение Глинка объясняет тем, что и генеральша, и ее дочери не могли внушить искреннего желания часто бывать у них; они жили долгое время в Киеве и кроме суматошных провинциальных приемов имели страсть говорить чрезвычайно громко и все четыре вдруг, так что не только гостей, но и самого генерала заставляли молчать всякий раз, когда обращались к нему. Как бы то ни было, достоверно известно, что отношения Глинки с начальством поколебались именно в тот период, когда он стал реже посещать генерала Герголи. Генерал переменил обращение со своим подчиненным, начал находить разные ошибки в бумагах своего секретаря, часто и, конечно, всегда безапелляционно высказывал свое недовольство им в связи с вопросами орфографии и особенно налегал на неправильно поставленные запятые. Глинка говорит, что он «с должным уважением к начальнику не отвечал ни слова», подумал только про себя: «Эге, здесь шашни баловницы Поликсены» – и тут же решил совсем прекратить посещения. Тогда генерал стал еще взыскательнее, и Глинка, не теряя даром времени, поспешил подать прошение об отставке. Этот курьезный эпизод происходил, как сказано, в 1828 году и хорошо характеризует «доброе старое время».

Описанные неудачи по службе огорчали, однако, молодого композитора, по-видимому, не слишком сильно. Он продолжал жить в Петербурге, вращался в высшем столичном обществе (гр. М. Ю. Виельгорский, Толстые, Штерич, князья Голицыны) и проводил время довольно приятно. Вместе с тем он не покидал и своих музыкальных занятий, совершенствовал свою технику, прилежно играя этюды Крамера, Мошелеса и других, брал у итальянца Замбони уроки композиции и сам писал довольно усердно, так что в течение двух лет, последовавших за отставкой Глинки (1828—1830), в печати появилась целая серия новых его произведений, делавших имя его все более и более популярным.[3]

Тогда же, то есть около 1828—1830 годов, Глинка успел познакомиться со многими выдающимися литературными знаменитостями того времени, например с Пушкиным, Грибоедовым, Жуковским, бар. Дельвигом, Мицкевичем. Слава его среди избранного петербургского общества была уже так велика, что кн. С. Г. Голицын, желая познакомить Глинку с H. H. Норовым (впоследствии товарищем министра финансов), дал нашему музыканту рекомендательное письмо такого лаконического содержания: «Податель этой записки – Глинка». И результатом такой известности было множество очень лестных приглашений, разнообразивших жизнь композитора самым желательным образом. Так, во главе целой группы приятелей-дилетантов музыки Глинка ездил к князьям Голицыным, жившим в то время на Черной речке, и давал там свои знаменитые серенады, приобретшие потом почти историческую известность, – так много шума наделали в тогдашнем обществе эти веселые музыкальные поездки. Кн. Кочубей, президент государственного совета, приглашал ту же избранную компанию к себе в Царское Село. Предпринимались иногда и более отдаленные поездки, верст за 200 от Петербурга, например по приглашению гр. Строгоновой в ее имение, находившееся где-то около Новгорода. О Глинке и его музыкальных сподвижниках стали появляться кое-где даже печатные отзывы, например в «Северной пчеле» (1827 год). Наконец в 1829 году вышел в свет «Лирический альбом», изданный Н. И. Павлищевым, куда вошла большая часть сочинений, написанных к тому времени Глинкою и уже успевших приобрести самую широкую популярность.

Из этого же периода времени М. И. Глинка вынес и удержал в памяти некоторые темы, впоследствии введенные им в свои оперы. Так, например, возвращаясь в июне 1829 года из своей поездки к водопаду Иматра, он заслушался песней, которую пел его ямщик-чухонец. Мотив понравился ему, он заставил ямщика повторить песню несколько раз, пока не запомнил ее наизусть, и впоследствии эта песня дала ему главную тему для баллады Финна в опере «Руслан и Людмила». Подобным же образом осенью 1829 года Глинке довелось слышать у одного из его знакомых – Штерича – персидскую песню, пропетую секретарем министра иностранных дел. Мотив этой песни послужил потом основой для хора «Ложится в поле мрак ночной» в той же опере «Руслан и Людмила».