Михаил Булгаков - [8]
Кабинет Михаила был устроен очень удобно — больные в приемной сидели за ширмой и не видели тех, кто выходил от врача; для больных венерическими болезнями это имело значение.
Смена властей очень действовала на прием: в начале каждой новой власти всегда было мало народу — боялись, наверно, а под конец — много. Конечно, больше ходили солдаты и всякая голытьба — богатые люди редко болели этими болезнями. Так что заработок был небольшой. Я помогала Михаилу во время приема — держала руку больного, когда он впрыскивал ему неосальварсан. Кипятила воду. Все самовары эти чертовы распаивала! Заговорюсь — а кран уже отваливается.»
Работать было очень трудно. Частный прием врача — это двери дома, открытые настежь. Татьяна Николаевна вспоминала, как раздавался стук или звонок, и она шла открывать.
«К врачу», — говорил незнакомый человек, его впускали. Приходили проститутки. Кто только ни приходил. Приходили, вероятно, и посетители, описанные позже Булгаковым в «Белой гвардии»: «В первом человеке все было волчье, так почему-то показалось Василисе. Лицо его узкое, глаза маленькие, глубоко сидящие, кожа серенькая, усы торчали клочьями, и небритые щеки запали сухими бороздами, он как-то странно косил, смотрел исподлобья и тут, даже в узком пространстве, успел показать, что идет нечеловеческой, ныряющей походкой привычного к снегу и траве существа. На голове у волка была папаха, и синий лоскут, обшитый сусальным позументом, свисал набок. Второй — гигант, занял почти до потолка переднюю Василисы. Третий был с провалившимся носом, изъеденным сбоку гноеточащей коростой, и сшитой и изуродованной шрамом губой. На голове у него старая офицерская фуражка с красным околышем и следом от кокарды, на теле двубортный солдатский старинный мундир с медными, позеленевшими пуговицами.» Приходили вооруженные люди. Их надо было лечить.
Власть в городе постоянно менялась — красные, белые, петлюровцы. Киев переживал все ужасы и страдания гражданской войны. Булгаков пережил, как он вспоминал, «десять переворотов лично».
Последней для него киевской властью в 1919 году была власть деникинской Добровольческой белой армии. Он был признан военнообязанным и мобилизован полковым врачом в части на Северном Кавказе.
Татьяна Николаевна Лаппа вспоминала об этом времени так: «Он получил мобилизационный листок, кажется, обмундирование — френч, шинель. Его направили во Владикавказ, в военный госпиталь. Назначение было именно во Владикавказ, и не санитарным поездом. Почему я так думаю — потому что в Ростове он сделал остановку. Пошел играть в бильярд — то есть был сам себе господин. Там он сильно проигрался… и даже заложил мою золотую браслетку. В Киеве я жила без него, меньше месяца… получила телеграмму из Владикавказа, и сразу вслед за телеграммой письмо. Поехала. Предупредили: если в Екатеринославе махновцы — поезд разгромят. Боялась, конечно.»
Тасе повезло, она благополучно доехала до Владикавказа, муж встретил ее на вокзале. Это было почти чудо.
Булгаков получил назначение «начальником санитарного околодка 3-го Терского казачьего полка», ездил в Грозный и другие города Северного Кавказа, участвовал в походах на Чечен-аул и Шали-аул против восставших чеченцев. Но на рубеже 1919–1920 годов он оставляет службу и занятия медициной и становится журналистом местных газет. К официальным врачебным занятиям и медицинской практике Булгаков уже не вернется.
Сохранились три его публикации того времени: памфлет «Грядущие перспективы» (газета «Грозный», 26 ноября), очерк «В кафэ» и рассказ с подзаголовком «Дань восхищения».
В «Грядущих перспективах» Булгаков пишет: «Теперь, когда наша несчастная родина находится на самом дне ямы позора и бедствия, в которую ее загнала «великая социальная революция», у многих из нас все чаще и чаще начинает являться одна и та же мысль. Эта мысль настойчивая. Она — темная, мрачная, встает в сознании и властно требует ответа. Она проста: а что же будет с нами дальше?»
Ответ Булгакова на этот вопрос оказывается неожиданным. Он смотрит на события не изнутри страны, а с позиции мира в целом: «И вот пока там, на Западе, будут стучать машины созидания, у нас от края и до края страны будут стучать пулеметы. Безумство двух последних лет толкнуло нас на страшный путь, и нам нет остановки, нет передышки. Мы начали пить чашу наказания и выпьем ее до конца. Там, на Западе, будут сверкать бесчисленные электрические огни, летчики будут сверлить покоренный воздух, там будут строить, исследовать, печатать, учиться. А мы. Мы будем драться. Ибо нет никакой силы, которая могла бы изменить это. Мы будем завоевывать собственные столицы. И мы завоюем их».
«…И война кончится. Тогда страна окровавленная, разрушенная начнет вставать. Медленно, тяжело вставать. Те, кто жалуется на «усталость», увы, разочаруются. Ибо им придется «устать» еще больше. Нужно будет платить за прошлое неимоверным трудом, суровой бедностью жизни. Платить и в переносном, и в буквальном смысле слова. Платить за безумство мартовских дней, за безумство дней октябрьских, за самостийных изменников, за развращение рабочих, за Брест, за безумное пользование станком для печатания денег… за все! И мы выплатим. И только тогда, когда будет уже очень поздно, мы вновь начнем кой-что созидать, чтобы стать полноправными, чтобы нас впустили опять в версальские залы».
Великий художник Илья Ефимович Репин относится к тем живописцам, чьи картины приходят в нашу жизнь с детства. Жизнь его не была легкой и гладкой, он всего добивался своим трудом, многое пережил и о тяготах и невзгодах знал не понаслышке. В этой книге рассказывается о малоизвестных фактах жизни Репина, о его непростых взаимоотношениях с родными, о том, как создавались великие полотна.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В декабре 1971 года не стало Александра Трифоновича Твардовского. Вскоре после смерти друга Виктор Платонович Некрасов написал о нем воспоминания.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
Амосов – один из пионеров советской сердечно-сосудистой хирургии – оставил человечеству тысячи спасенных жизней, несколько десятков книг и свою знаменитую гимнастику. Хирург-кардиолог и специалист в области кибернетики, ведущий специалист в СССР по операциям на сердце за годы творческой деятельности провел свыше 6 тысяч операций на сердце, впервые в стране произвел протезирование митрального клапана сердца, создал и первым в мире стал использовать искусственные сердечные клапаны с покрытием. Его научные работы посвящены хирургическому лечению болезней легких, сердца, кровеносных сосудов, медицинской кибернетике.
Иван Никитович Кожедуб – военный летчик, признанный лучшим асом авиации союзников во Второй мировой войне. На его счету 330 боевых вылетов, 120 воздушных боев, 62 сбитых самолета противника. Как самый результативный летчик-истребитель был трижды удостоен звания Героя Советского Союза. После войны Кожедуб – командир авиадивизии (вместе с которой принимал участие в войне в Корее), маршал авиации, занимал ответственные должности в ВВС. Имя этого выдающегося летчика-истребителя вошло в историю мировой авиации.
Данило Галицкий (1201–1264), правитель Галицко-Волынских земель, остался в памяти потомков как собиратель древнерусских земель, великий реформатор и дальновидный политик, ставший первым в истории украинского народа легитимным, т. е. признанным в Европе, королем. К тому же он первым среди русских князей попытался покончить с зависимостью своих земель от монголо-татарских завоевателей.
Никто из первых киевских князей не оставил по себе такой памяти, как Владимир Великий. О нем и времени его правления на Руси, когда государство достигло вершины своего могущества, народ слагал былины, сказания и песни. Он крестил Русь и таким образом установил преемственную связь с Византией, которая была на тот момент центром европейской культуры и образования. С него Русь начала называться Святою и Православною, и Русская церковь причислила его к лику своих святых, назвав равноапостольным.