Михаил Булгаков - [32]

Реальная Маргарита отказалась от встреч с Булгаковым. Прощаясь, он сказал ей: «Ну, вот вы какая! Но, Маргарита Петровна, если вы когда-нибудь захотите меня увидеть, вы меня всегда найдете. Запомните только — Михаил Булгаков. А я вас никогда не смогу забыть!»

На страницах романа отразились воспоминания об этой встрече, а главное — Булгаков дал героине имя Маргарита.

В октябре 1937 года Е. С. Булгакова отметила в своем дневнике: «У Михаила Афанасьевича из-за всех этих дел по чужим и своим либретто начинает зреть мысль — уйти из Большого театра, выправить роман, представить его наверх».

Булгаков спешил завершить роман, поскольку чувствовал, что здоровье его становится все хуже и хуже. На одной из страниц рукописи «Мастера и Маргариты» им сделана короткая запись: «Дописать, прежде чем умереть!»

Наиболее активная работа над романом шла весной 1938 года. В дневнике Елены Сергеевны появились такие записи: «Миша урывками правит роман», «Миша днем у Ангарского, сговаривается почитать начало романа. Теперь, кажется, установилось у Миши название — «Мастер и Маргарита». Печатание его, конечно, безнадежно. Теперь Миша по ночам правит его и гонит вперед, в марте хочет кончить».

В апреле и мае Булгаков читает друзьям отдельные главы романа. «Чтение произвело громадное впечатление, — записала в дневнике Елена Сергеевна. — Было очень много ценных мыслей… исключительно заинтересовали и покорили слушателей древние главы. Всех поразило необычайное знание М.А. эпохи. Но как он сумел это донести!» Елена Сергеевна так передает настроение слушателей: «Последние главы слушали почему-то закоченев. Все их испугало. Паша в коридоре меня испуганно уверял, что ни в коем случае подавать нельзя — ужасные последствия могут быть. Звонил и заходил Файко — говорит, что роман пленителен и тревожащ. Что хочет много спрашивать, говорить о нем… Ангарский сразу определил: «А это напечатать нельзя»».

Когда наступил 1939 год, Булгаков стал говорить приходившим в дом друзьям: «Ну, вот пришел мой последний год». Он мог сказать за столом среди самого веселья: «Да, вам хорошо, вы все будете жить, а я скоро умру». Булгаков действительно заболел в 1939-м — выяснилось, что у него нефросклероз, болезнь, которая унесла жизнь его отца.

Елена Сергеевна писала в дневнике: «Когда в конце болезни он уже почти потерял речь, у него выходили иногда только концы или начала слов. Был случай, когда я сидела около него, как всегда, на подушке, на полу, возле изголовья его кровати, он дал мне понять, что ему что-то нужно, что он чего-то хочет от меня. Я предлагала ему лекарство, питье — лимонный сок, но поняла ясно, что не в этом дело. Тогда я догадалась и спросила: «Твои вещи?» Он кивнул с таким видом, что и «да», и «нет». Я сказала: «Мастер и Маргарита»? Он, страшно обрадованный, сделал знак головой, что «да, это». И выдавил из себя два слова: «чтобы знали, чтобы знали».

Считается, что слова Воланда «Рукописи не горят» и воскресение из пепла «романа в романе» — это иллюстрация широко известной латинской пословицы: «Verba volant, scripta manent». В переводе она звучит так: «Слова улетают, написанное остается».

Но «Рукописи не горят» — лучше! Мы — знаем.

Роман «Мастер и Маргарита» стал для Булгакова Реквиемом, вобравшим в себя все идеи и помыслы писателя, так или иначе звучавшие в более ранних произведениях. Он полифоничен, насыщен сложной философской и нравственной проблематикой, охватывает широкий круг тем. В романе остро поставлены вопросы о смысле человеческой жизни, об истине, справедливости, о назначении искусства, о добре и зле — общечеловеческих проблемах гуманизма. Оригинальная философская концепция романа сочетается у Булгакова с острой политической сатирой.

Роман «Мастер и Маргарита» остается современным, потому что каждому следующему поколению читателей он открывается своими новыми гранями.

Многие фразы из «Мастера и Маргариты» стали крылатыми: «…Что же это у вас, чего ни хватишься, ничего нет!», «Брал, но брал нашими, советскими!», «Квартирный вопрос только испортил их», «Маэстро! Урежьте марш!», «Вино какой страны вы предпочитаете в это время дня?», «Осетрина второй свежести», «Подумаешь, бином Ньютона!», «Я буду молчаливой галлюцинацией», «Не шалю, никого не трогаю, починяю примус», «Не при валюте мы сегодня». «Помилуйте, королева, разве я позволил бы себе налить даме водки? Это чистый спирт!»

При написании романа Булгаков пользовался несколькими философскими теориями — на них были основаны некоторые композиционные моменты романа, а также мистические эпизоды и эпизоды ершалаимских глав. Исследователи творчества писателя отмечают, что, совмещая три плана действия: историко-легендарный (Древняя Иудея), современно-бытовой (Москва 1930-х годов) и мистико-фантастический, Булгаков создал своеобразную форму философского романа, где поставлены вечные проблемы добра и зла, истинной нравственности. Он показывает взаимодействие трех миров: космического, человеческого и библейского. Каждый из этих трех миров имеет две сущности: видимую и невидимую, и все три мира сотканы из добра и зла. Добро просто не может существовать без зла — тогда люди не будут знать, что это добро. Как сказал Воланд Левию Матвею: «Что бы делало твое добро, если бы не существовало зла, и как бы выглядела земля, если бы с нее исчезли все тени?» Должно быть некое равновесие между добром и злом.