Миг столкновения - [38]
Виви идет назад. Сверлю ее взглядом.
– Откуда ты знаешь Дэйна Фэрроу?
– Нуууу, – тянет Виви. Явно на ходу прикидывает пропорции лжи и правды в своем ответе.
– У нас общая знакомая.
– По имени Мария-Хуана, что ли?
Виви хихикает, будто я удачно пошутил.
– Дэйн – приятель Уитни. Я с ним в студии познакомилась. Расслабься, Джонас; не надо так на меня смотреть. У Дэйна товар никудышный, я в жизни у него покупать не стану.
А у других драг-дилеров, значит, станет? Мы с Виви это не обсуждали. Мне случалось покуривать с приятелями, но сам я никогда не покупал дурь. А сейчас трава меня вообще меньше всего интересует.
– Эй, Джонас! Наоми!
От компании второкурсников отделяется Элли.
– Пришли все-таки!
Она обнимает Наоми, машет мне, только как-то скованно.
– Джонас, ну ты молодец. Такой блеск в патио навел!
– Спасибо, Элли, только до настоящего блеска пока далеко. Кстати, познакомься. Это Виви.
– Его девушка, – добавляет Виви.
Вот так конкретика. Стараюсь не выказывать ни удивления, ни облегчения.
– Я очень, очень рада познакомиться! – совершенно искренне говорит Элли, протягивает Виви руку. Виви этой руки едва касается, будто брезгует.
– Лия мне все уши прожужжала – Виви то, да Виви се, – продолжает Элли.
Виви растягивает свои красные губы. Точь-в-точь кукла, которой улыбку раз и навсегда нарисовали.
– Да? А я о тебе даже не слыхала.
Хмурюсь на эту заведомую ложь.
– Элли – старшая дочка Феликса, Виви. Я тебе о ней рассказывал.
– А, ну да.
Кукольная улыбка никуда не девается.
– Вроде рассказывал.
Чувствую себя газелью между двух львов – того и гляди, пополам разорвут.
– Пойдем, Эл, пива выпьем, – говорит Наоми, беря Элли за руку.
Без единого слова обе уходят. Наверно, Наоми хотела меня спасти. Что ж, ей это удалось. И все равно со стороны выглядит, будто Наоми специально исключила Виви из нашего круга.
– Ты уж не обижайся на мою сестру, Вив.
Сажусь на ближайшее бревно, Виви устраивается рядышком. Эти бревна – загадка Верона-ков, местный Стоунхендж. Огромные, твердые – окаменелые, наверно, – лежат они вокруг кострища, никому не нужные триста шестьдесят четыре дня в году.
– Дело не в тебе. Просто Наоми всегда такая. Ей, чтобы к человеку проникнуться, сто лет нужно. А Элли она как раз сто лет и знает.
– Будь к ней снисходительнее, Джонас.
Виви отхлебывает пива.
– До чего нечуткие персонажи попадаются, ужас просто. В смысле, ты даже не представляешь, насколько легче людям стало бы жить, если бы они овладели языком тела.
Похоже, Виви хочет меня обидеть.
– Что?
Она вздыхает, кивает в сторону Адама.
– Когда вон тот парень с Наоми заговорил, она держалась отлично. Никогда еще я ее такой милой и дружелюбной не видела. Но это ее совершенно вымотало. Не знаю, кто он, но точно могу сказать: его присутствие сильно подействовало на твою сестру.
– Адам – ее бывший.
Наоми не говорила, почему они с Адамом расстались, а я не спрашивал. Однажды за завтраком, незадолго до отъезда в колледж, Наоми довела до нашего сведения, что у них все кончено. Сказала об этом просто – вот как человек, который ест какую-нибудь гадость, выдал бы: «Меня тошнит». Почему тошнит, понятно; незачем вдаваться в подробности. Нам тогда было достаточно узнать о самом факте разрыва.
– Думаешь, Наоми до сих пор к нему не остыла?
– Не то чтобы не остыла. Он ей боль причинил, в этом все дело.
Виви закатывает глаза.
– Честное слово, Джонас, я просто не понимаю, как это – жить в одном доме с человеком, у которого сердце разбито, и даже об этом не подозревать. Я вот, как только впервые увидела Наоми, сразу все поняла. У меня на такие вещи нюх. Знаешь, чем пахнет разбитое сердце? Фимиамом. Сладкой гарью.
Мне есть что возразить. Со мной в одном доме живут шесть человек; сердце у каждого разбито, а у одной – еще и ступор. Тут, наверно, должно не фимиамом пахнуть, а горелым металлом вонять, как после автокатастрофы. Металлом и бензином. И крахмалом из подушек безопасности.
– Ну ладно. – Виви оглядывается, видит возвращающуюся Наоми. – Мне еще Ташу надо найти. Будь помягче с сестрой.
Понятия не имею, кто это – Таша. Виви срывается с места, в темноте мелькают платиновые кудри и голые ноги.
Я думал, Наоми станет меня пилить за пиво – но у нее у самой в руках две пивные банки.
– Держи.
Наоми садится на бревно, на место Виви.
– Это не ослиная моча из бочки, Джонас; это настоящее пиво.
Она со щелчком открывает одну банку, вторую вручает мне.
– Давай, Джонас, за то, чтоб пережить этот бесконечный кошмарный год.
Некий намек на надежду в этом есть. Чокаемся. Звона не получается – банки ведь алюминиевые. Молча делаем по длинному глотку.
– Неординарная девушка, да?
Темные глаза Наоми устремлены на Виви. Та увлечена разговором с каким-то парнем, и он – явно не Таша. Виви смеется, то и дело касаясь его локтя. Иными словами – заигрывает в открытую. Заметив, что я на нее смотрю, Виви вытягивает в мою сторону губы, словно целует меня с расстояния в десяток ярдов. При лунном свете алая помада выделяется, как на подкрашенном фото.
