Мифы о вселенной - [8]
Далее рассказывается, как одна из синиц убила два лишних солнца и две луны и вновь возродила человеческий род.
Не противоречат ли изложенные мифы тому, что было сказано выше о сравнительно позднем появлении представления об огне как мировой стихии, из которой созидается космос? Ведь приведенные свидетельства весьма архаичны и уходят корнями в глубокую древность. Думается, противоречия здесь нет, ибо космический жар, о котором говорят мифы, существенно отличается от стихии огня натурфилософских концепций. Прежде всего в большинстве мифологических текстов мотив укрощения огня и сотворения из него пригодного для обитания мира фигурирует в неявном виде и вычленяется только аналитическим путем (нивхский вариант — исключение из этого правила). Далее, чрезвычайно показательно то обстоятельство, что в отличие от огня и эфира, скажем Гераклита и Парменида, в мифах огненная стихия выступает не как самостоятельная отвлеченная субстанция, но как сугубо материальная эманация конкретного физического объекта — солнца. Если древнегреческие философы считали солнце и звезды порождениями вселенского пламени, то в мифах, наоборот, небесные светила вызывают мировой пожар. Огонь, таким образом, мыслится не первопричиной, а пусть и очень важным, но все-таки всего лишь следствием.
В пользу этого говорит и то, что в наиболее древних пластах мифологии и фольклора огонь оказывается тесно связанным с антагонистичными ему стихиями — землей и водой. Возьмем, к примеру, мифы о добывании огня. Их можно разделить на два типа: в одних герои приносят огонь с неба (как, скажем, Прометей), в других — добывают его из-под земли или воды. Последний тип более древен. Предание североамериканских индейцев чероки рассказывает, что поначалу в мире не было огня и потому царил ужасный холод. Но однажды Гром метнул молнию в полое дерево, росшее на острове, и оно загорелось. Звери, увидев дым, стали совещаться, как быть. Первым за огнем отправился ворон и, опаленный, вернулся ни с чем. За ним попытали счастья совы и змеи, но только водяному пауку удалось добиться цели. Здесь интересно то, что огонь помещается на острове, т. е. в окружении воды, как бы в ней самой, и соответственно главная трудность в его добывании состоит в преодолении водной преграды. Согласно мифу маори (Новая Зеландия), огонь людям принес великий герой Мауи. Для этого ему пришлось спуститься под землю к своей прабабке Махуике. Только с огромным трудом смог он вырваться из раздутого ею бушующего пламени.
Интересной параллелью данному мифу являются русские сказки, где падчерица (обнаруживающая, кстати сказать, некоторые черты культурного героя) приносит огонь от Бабы Яги, которая, как и маорийская Махуика, выступает в роли могущественной прародительницы, тесно связанной с подземным миром. Любопытно сравнить с этим бытовавшее еще в прошлом веке русское простонародное представление о том, что земля содержит внутри тепло. Вот пример такого бесхитростного рассуждения, записанного дословно: "Наша планида и без солнца теплая: возьми камень, секани железкой — посыплются искры, обжечься даже можно ... недалече отсюда есть ключ, зимой не замерзает, а над тем местом, откуда он бьет, пар стоит; еще говорят, что у нас ездят лечиться на горячие воды, что кипят даже... Только это может быть: земля тепла сама собой — отчего же в ней не быть горячей воде!"[9] Трезвый крестьянский ум как будто бы апеллирует к наблюдениям и опыту, но не исключено, что в основе лежат, быть может, не вполне осознаваемые древние представления.
Очень часто огонь не просто сближается с водой, но и прямо с ней отождествляется. В фольклоре многих народов мы встретим образы огненного моря, озера, реки, дождя. В одном из зороастрийских сочинений сказано, что вода и огонь — одна субстанция, отец и мать всего сущего; в другом говорится: "Поскольку они сотворены вместе, они считаются сестрой и братом".
Более того, огонь нередко мыслится порождением воды. Примером может служить древнеиндийская мифологическая традиция. С первого взгляда складывается впечатление, что первостепенная роль в ней приписывается огню. С одной стороны, это и в самом деле так. Светозарной, дышащей космическим жаром стихии посвящено множество торжественных гимнов и пышных славословий. Агни, бог огня, занимает в пантеоне важное и почетное место, ему присвоены десятки самых возвышенных поэтических эпитетов, его значительная роль в процессе миротворения неоспорима. Например, в "Тайттирия-брахмане" последовательность космогенеза представлена следующим образом. Вначале не было ничего, кроме "несуществующего" (асат), в нем зародилось желание, в результате чего асат предалось углубленному размышлению и самоистязанию (здесь на космический уровень возводится религиозная практика древнеиндийских аскетов). От жара желания пошел дым, из него возник огонь, из огня — свет, пламя и туман. Последний, сгустившись в облако, породил первозданный океан. Вслед за этим возник бог Праджапати, создавший всю остальную вселенную. Однако совершенно очевидно, что миф подвергся философской обработке: не случайно в начале бытия помещено абстрактное, отвлеченное асат. Соответственно, становление мира мыслится как постепенное сгущение, материализация первоначально бесплотного и идеального.
Настоящая работа написана в 1942 г. в Свердловске. В условиях военного времени не было возможности использовать в полной мере относящуюся к разбираемому вопросу литературу.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга воспоминаний австро-венгерского офицера о действиях речной флотилии на Дунае в годы Первой мировой войны. Автор участвовал в боевых действиях с момента объявления войны до падения Австро-Венгерской империи, находясь на различных командных должностях вплоть до командующего Дунайской флотилией.Текст печатается по изданию — «Австро-венгерская Дунайская флотилия в мировую войну 1914―1918 гг.» Л.: Военно-морская академия РККФ им. тов. Ворошилова, 1938 — с незначительной литературной обработкой, касающейся, главным образом, неудачных и архаичных выражений, без нарушения смысловой нагрузки.
Боец легендарного 181-го отдельного разведотряда Северного флота Макар Бабиков в годы Великой Отечественной участвовал в самых рискованных рейдах и диверсионных операциях в тылу противника — разгроме немецких гарнизонов на берегах Баренцева моря, захвате артиллерийской батареи на мысе Крестовый и др., — а Золотой Звезды Героя был удостоен за отчаянный десант в южнокорейский город Сейсин в августе 1945 года, когда, высадившись с торпедных катеров, его взвод с боем захватил порт и стратегический мост и, несмотря на непрерывные контратаки японцев, почти сутки удерживал плацдарм до подхода главных сил.Эта книга вошла в золотой фонд мемуаров о Второй мировой войне.
Впервые — Новый мир, 1928, № 9, с. 207–213. П. Е. Щеголев, всегда интересовавшийся творчеством и личностью великого русского писателя, посвятил ему, кроме данных воспоминаний, еще две статьи: "Популярность Толстого" (Вестник и Библиотека самообразования, 1904, № 4) и "Блондинка" в Ясной Поляне в 1910 году" (Былое, 1917, № 3 (25)), перепечатанную затем в его книге "Охранники и авантюристы" (М., 1930).Сборник избранных работ П. Е. Щеголева характеризует его исторические и литературные взгляды, общественную позицию.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассматривается формирование и развитие основных разновидностей письменного и устного языка Древней Руси с XI по XVII в. Автор показывает, как взаимодействовали книжные и народно-разговорные элементы языка, изменялось значение слов, сменялись одни грамматические формы другими. Отрывки из памятников, приводимые в книге, подобраны таким образом, чтобы читатель мог реально представить себе язык разнообразных по жанру письменных памятников Древней Руси и устную разговорную речь. Явления языка рассмотрены в тесной связи с такими социально-культурными явлениями, как формирование древнерусского государства, появление письменности, развитие связей со славянским югом, Византией, Западной Европой.
В книге освещается творческий путь великого американского писателя Марка Твена (1835–1910). Анализируя произведения Твена, автор показывает их идейно-художественное своеобразие, прослеживает процесс творческого формирования писателя, раскрывает природу его сатиры и юмора. В книге Твен предстает как художник, сформулировавший одну из основных тем литературы XX в. — тему несовместимости буржуазной цивилизации и свободного развития человеческой личности. Автор рассматривает преемственную связь между Твеном и американскими писателями XX в.Источник: http://s-clemens.ru/ — «Марк Твен».
Авторы данной книги сделали попытку подойти к смеху как к явлению истории человеческой культуры. В этой книге рассматривался не столько сам смех, сколько его движущая сила в человеческом обществе. Авторы попытались дать предварительную характеристику «смехового мира» в одной из значительнейших мировых культур — культуре Древней Руси.
Книга состоит из очерков, популярно излагающих историю эволюции теоретической механики от античности до наших дней. Она включает очерки античной механики, механики средневекового Востока и Европы эпохи Возрождения, механики XVII — XX вв. Отдельные главы посвящены достижениям механики в России и СССР. В книге рассматриваются классические понятия массы, силы, импульса, скорости, ускорения и т. д.